И Муха откинулся еще на четыре часика.
* * *
Знакомство с городом проходило по трем спискам объектов. В первый список входили исторические и архитектурные достопримечательности. Каюсь, с этим ценным материалом мы знакомились весьма поверхностно. Второй список мы штудировали как положено. Штаб СНПУ, штаб УНА-УНСО, областная милиция, областная «контора», то есть Служба безопасности Украины, штаб Прикарпатского военного округа. Город больше напоминал лабиринт, но у нас была ариаднина нить — Борода прихватил с собой примитивную, но удобную схему Львова. Он хорошо знал город и старался сориентировать и нас. Более-менее это получалось.
В третий список входили многочисленные миниатюрные кофейни, покрывавшие город густой, источающей аромат сетью. Едва ли не в каждой мы выпивали по чашечке турецкого кофе, и уж точно в каждой такой забегаловке кто-нибудь обязательно поднимался навстречу нашему чичероне, радостно здоровался, и начинался нудный обмен местными сплетнями. Борода уверял, что таким образом мы непременно заведем несколько нужных знакомств, однако часов до шести эти надежды не оправдывались никак.
От областного УВД мы спустились к центру по улице Коперника, свернули раз, свернули два, и тут я разинул рот. Вывеска гласила, что мы имеем честь идти по улице Джохара Дудаева. Борода, заметив наше недоумение, объяснил:
— Бывшая Лермонтова. Но Лермонтов — плохой, он воевал против свободолюбивых чеченцев, притесняемых клятыми москалями.
По улице Дудаева прошли молча. Вышли на проспект Шевченко к штабу СНПУ, драпированному громадными желтыми тряпицами, украшенными стилизованными свастиками. Поглазели на то, что здесь называется проспектом. Бульварчик метров сто пятьдесят длиной. Поглазели на этот рейхстаг и спустились в подвал кондитерского магазина. Борода стал заказывать неизменный кофе, но мы предпочли горячий шоколад.
— У меня на шоколад денег не хватит, — смутился Борода.
— Сказал бы, что у тебя финансовые трудности! — успокоил его Боцман.
— Неудобно, вы — гости...
— Считай, что мы богатые гости.
В «Шоколадке», так в народе называлось это заведение, нас ожидал приятный сюрприз. Из-за дальнего столика, полускрытого в темноте подвальчика, вышел лысоватый коротышка и поздоровался с нашим проводником:
— Прывит, Андрий!
— Витаю, Лэсык! — Борода обратился к нам: — Лучший хакер Галичины Александр Вильчурский!
— Давно из Москвы? — спросил Лэсык с чудовищным акцентом, но по-русски.
Прав был Борода, будем мы тут на виду, как три тополя на Плющихе. То есть пять тополей. Кстати, где же Муха? С утра его не видно. А должен бы торчать где-то поблизости.
— Сьогодни рано прыйихалы. Ты дэ зараз працюешь? — продолжил Борода косить под местного. Но Лэсык из интеллигентных соображений перешел на русский язык, хоть для этого ему и пришлось прикладывать героические усилия.
— А вот, напротив. Видели «контору»? Не боитесь гнева украинского народа?
— А что, надо бояться? — спросил Артист.
— Конечно! Вы так акаете, шо на пьятом этаже слышно!
И Лэсык расхохотался своей шутке. Борода тоже перешел на русский, но говорил не так, как с нами, мягчил "г" и немилосердно «шокал».
— А шо Лэсык, пан Непийвода ставит у себя компьютерную сеть?
— Хиба то сеть! Вот в Москви, там, наверно, сети!
Видимо, Лэсык готовил почву для новой шутки.
— Слушай, Лэсык, — продолжал Борода. — Можешь сделать нам дружескую услугу?
— Достать секретные данные для ФСБ? И Лэсык снова заржал.
— Нет, для ГРУ! — поддержал его Борода. Пришлось нам всем немного поржать для приличия.
— Лэсык, у вас там в «конторе» должна быть подробная карта Карпат.
— Наверно, е.
— Можешь нам распечатать?
— Шо, пойдете в Карпаты?
— Мы для того и приехали, — отозвался Артист.
— Не советую.
— Почему?
— Там ще не все бандеривци оружие сдали!!!
Это была третья шутка. Последний всплеск остроумия. Других не последовало, слава богу. Лэсык пообещал принести карту завтра сюда же, в это же время. Он всегда пьет здесь «каву» после работы. Просит у панства прощения за шутки. Он не напугал панов москвичей? Нет? Слава богу. Он и не хотел пугать. Украинский национализм — не более чем слух, распускаемый московской прессой. Здесь народ мирный, в городе живут и русские, и поляки, и евреи, и никто их не трогает. До побачэння. Ларисе — привет!
Практически все знакомцы Бороды передавали привет Ларисе.
Мы покинули «Шоколадку» и направили свои стопы на «Армянку» — конечный пункт нашей сегодняшней экскурсии. Док спросил:
— Ларису тоже знает весь город?
— Нет. Не весь, — ответил Борода. — Но постепенно узнает.
И тут же переключился на другую тему:
— Вот в этом вся и подлость! Они — мирный народ, москалей не трогают! Нам что, живите! А поди ты устройся на работу с фамилией Иванов! Нет, конечно, никто тебе не скажет, что, мол, москалей не берем. Просто откажут по тысяче причин! В Львовском университете не осталось ни одного русского профессора. О евреях я уж не говорю. Так евреи хоть уехали, а русским податься некуда! Профессор Скобелев, историк, друг Льва Гумилева, кормится тем, что потихоньку распродает свою библиотеку! А новые профессора истории учат, что Трою основали запорожские казаки. Это не шутка, я сам учебники видел... А народу время от времени подкидывают что-нибудь для поддержания накала. Вот здесь, — Борода показал на летнее кафе, — год назад в пьяной драке убили гениального украинского композитора Игоря Билозира. Его так любил народ, что последние несколько лет он бомжевал, потерял всяческий человеческий облик. Вот только гонор и национальное самосознание не потерял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112