В ногах была вся его надежда. Расчет простой: чем дальше он уйдет, тем длиннее растянется цепь преследователей, тем больше шансов у него будет сквозь нее прорваться. А прорываться придется — у преследователей скорость выше, им рюкзаки не мешают, так что они обязательно нагонят. Реальных способностей врага Муха не знал, но предполагал, что они могут оказаться довольно высоки. Преследователей много, они лучше вооружены, знают местность, располагают картой, в конце концов, у них серьезные инструкторы. Тот проклятый чечен весь день жрал водку, а пробрался в колыбу под самым Мухиным носом. Если у них все инструкторы такие асы — плохо дело. Одно радует — что одним таким асом у них уже меньше.
Он пробирался почти в полной темноте, ни в вверх, ни вниз не было ничего видно даже на несколько метров. Вечером, со стороны села, гора не казалась особенно высокой, но Муха знал, что это обманчивое впечатление. Рюкзак бросать не хотелось — было ясно, что придется укрываться в горах какое-то, может статься, и немалое время. Но, видимо, скоро все же придется это сделать, потому что погоня приближается. Муха слышал скрежет камней и хруст веток под сапогами и видел длинные конусы света — у противника были мощные фонари, которые здорово облегчали и ускоряли его передвижение в темноте. Муху тоже слышали, он хрустел своими горными ботинками еще поболее погони.
Рюкзак дал еще один отрицательный эффект. В нем давно что-то булькало и хлюпало, и вот наконец просочилось сквозь брезент, закапало на штаны и на камни и запахло рыбой. Одна из пуль угодила в банку сардин. Теперь не нужно было и собачьего носа, чтобы взять его след. Муха отторочил рюкзак и швырнул его далеко в сторону — это должно было хоть на несколько секунд сбить преследователей с толку.
Налегке маленький и ловкий Муха быстро достиг гребня. Здесь деревья стояли реже и можно было хотя бы приблизительно видеть, куда ставить ногу. Муха побежал по гребню вверх, совершая тем самым переброску вдоль фронта противника. Но теперь его скорость была выше, и он надеялся добраться до фланга цепи прежде, чем вся цепь вывалит на гребень. Это ему почти удалось.
Он забрался довольно высоко, когда в него ударил свет фонаря и над головой просвистела пуля. Били из «Калашникова» короткой очередью. Но стрелять после подъема по крутому склону — дело неблагодарное: ни ровного дыхания, ни твердой руки. Сам Муха был не в лучшем положении, но все же залег и вынул ствол, прихваченный им у убитого Волка. Это оказался наган, потертый, но в прекрасном состоянии. Муха покрутил барабан и убедился, что все семь патронов на месте.
Он успел восстановить дыхание, когда из-за бурелома появилась первая голова. Муха подождал, пока не появятся еще по крайней мере двое врагов, чтобы знать их позицию. Первый и, очевидно, самый шустрый горный стрелок приблизился на пятнадцать метров, прячась за камнями и ища Муху лучом своего фонаря-прожектора. Муха открыл огонь — дал один выстрел и перебежал за гребнем на другую позицию. С этой позиции он свалил второго и тем же путем вернулся на старое место. Времени придумывать еще что-то у него не было. Третий добрался до гребня, залег несколько ниже Мухи — ждал подкрепления Смерть двух товарищей сделала его предусмотрительным.
Не с руки Мухе было дожидаться дополнительных сил врага. Он пополз вверх, лавируя между камнями, как уж. Но где-то он все же подставился под лунный свет, и тут же вокруг него полетели брызги камня: преследователь дал очередь. Муха перележал секунду и покатился вниз по другому склону. Противник тем временем поднялся на гребень и снова дал очередь — на этот раз совершенно напрасную. Муха наблюдал, откуда будут стрелять, и вскоре увидел сгорбленный силуэт на гребне. Он израсходовал третий патрон, и не впустую. Силуэт клюнул вперед, автомат грохнул о камни.
Муха рискнул вернуться к убитому в надежде на то, что остальная погоня еще достаточно далеко. Он слышал, как с шумом поднимается цепь, но вычислить расстояние по звуку не мог — его искажало эхо. Проклятый автоматчик не скатился вниз, как хотелось бы Мухе, а повис на самом гребне, застряв ногой в камнях. Муха снял с него автомат и ремень вместе со штык-ножом и подсумком. На дальнейший обыск времени не было — чуть ниже на гребень начали вываливать враги. Спускаться снова было опасно, между редкими деревьями дальнего от села склона Муху было бы видно. Муха не знал, сколько патронов в магазине, пристегнутом к автомату, и извлек рожки из подсумка. Оба были тяжелыми, полными. Муха вставил новый магазин и улегся для стрельбы.
Справа от него послышался шум. Суки, заходят с фланга, раскусили маневр! Ждать больше было нечего, ничего хорошего не дождешься. Муха сделал несколько прицельных одиночных выстрелов, переключил автомат на очередь, резанул по предполагаемой цепи и стал уходить по склону. Он спускался не прямо, а наискосок, надеясь на то, что хребет, по которому он идет, является отрогом другого, большего хребта. Тогда можно было попробовать уйти по другому гребню. Так оно и оказалось. Но больший хребет был лыс, на нем не росло ни одной сосны, более того, он был подчистую выкошен. Муха подумал, что, наверное, эти Карпаты являются главным мировым экспортером сена. До сих пор ему еще нигде не попадалась буйная трава по пояс. Все было срезано до стерни.
О том, чтобы выбраться на гребень этого отрога, не могло быть и речи. Спускаться вниз не хотелось, там, внизу, Муху легче было взять в кольцо. И Муха пошел опять к своему гребню, по которому уже шли враги. Он двинул наперерез, рассчитывая добраться до точки пересечения хребтов раньше их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112