Боцман вооружился артиллерийским биноклем, привезенным из Москвы, и отправился искать некое подобие наблюдательного пункта. Мы с Бородой изобразили пляжников, причем пляжников тупых, которые, отправляясь на природу, не захватили с собой ни шахмат, ни картишек, ни просто пива. Мы просто ляпнулись на песок пузом кверху и предались отчаянному безделью.
Боцман вернулся через час. Оставил бинокль, набросил куртку и, ни слова не говоря, ушел куда-то опять. Вернулся еще через час и доложил:
— Охрана небольшая. Один лоб на КПП и один таскается по территории. Знаем такую схему. Думаю, что в здании есть третий. Эти оба как вареные — один ходит от дерева к дереву, другой так клюет носом, что, того и гляди, стол лобешником пробьет. Значит, сменились вечером, дежурят сутки. По забору стоят камеры, замаскированные. Хорошо, если мониторы на КПП, хуже, если в здании. Но у камер есть мертвые зоны. Проволока под напряжением, видел изоляторы. Предлагаю брать теремок сейчас, пока не пришла свежая смена. Очень, похоже, что, кроме охраны, никого в доме нет. При хозяине эти мальчики больше бы бодрились. Так что самое время...
Оставив Бороду у машины, мы с Боцманом пошли к забору. Боцман, сам опытный секьюрити и специалист по охранным системам, показал одну мертвую зону и как к ней подобраться в обход камер. А еще через минуту он стоял на моих плечах, немилосердно цепляя мои уши шнуровкой туфель. Наконец сказал:
— Давай!
Я подал ему обрывок ватного одеяла и туристский коврик-пенку. Боцман накрыл колючку одеялом, сверху положил пенку и перемахнул забор. Еще миг, и пенка с одеялом упали мне на голову. Я забрал эти неоспоримые улики вторжения в частные владения и вернулся к машине.
Боцман преодолел забор в тот момент, когда караульный был с другой стороны дома. Так что он спокойно подошел к домику садовника и притаился в одном броске от дорожки, по которой, согласно данным наблюдения, циркулировал охранник. Ждать пришлось минут десять — вялый сторож не спешил нарезать круги на вверенном ему посту. Но так и должно было происходить — Боцман вычислил скорость обхода участка и даже сделал поправку на конец смены. Наконец, еле перебирая ногами, охранник появился из-за дома и пошел прямо на Боцмана. На его поясе болталась стратегических размеров кобура, из которой торчала вороненая рукоять какой-то огромной стрелялки. Боцман знал, что инструкция предписывает охраннику осматривать домик садовника со всех сторон. Но знал также, что во второй половине смены эта инструкция выполняется спустя рукава.
Впрочем, охранник все же немного отклонился от дорожки и формально-пустым взглядом заглянул за домик. Боцмана он, конечно, не увидел, тот сидел, скрючившись, за задним крыльцом.
Когда Боцман услышал, что ботинки охранника снова принялись топтать дорожку, мощенную битым кирпичом, он вышел из укрытия и оказался позади него. Теперь Боцман просто баловался. Стражу Рыбнюка была хана в любом случае, его ничто не спасало. Боцман сделал несколько шагов в ногу с охранником, и, оказавшись на расстоянии полутора метров, умышленно сбился с шага. Страж от этой неожиданности мгновенно развернулся, да так резко, что оказался с Боцманом нос к носу. Боцман, сидя за крыльцом, успел с выпендрежем перемазать рожу землей, подвел глаза, наподобие коммандос, как их показывают в кино. У бедного караульного от удивления чуть глаза не выскочили из орбит. Он отшатнулся, и Боцман помог ему прилечь на дорожку. Бормоча назидательные слова: «Нельзя экономить на зарплате охраны», Боцман обезоружил противника, связал и отволок за домик, туда, где раньше прятался сам.
Я в этот момент подъехал на нашем «фольке» к воротам и засигналил. За рулем сидел Борода, но вел я с пассажирского сиденья — Борода водить не умел. Капэпэшный охранник, услышав мой сигнал, выглянул с недобрым выражением. Ему, видите ли, не понравился вид нашего железного коня. Пока Борода нарочито долго просовывался в окошко, я выскочил из салона якобы с единственной целью — глотнуть свежего воздуха. Борода спросил у охранника:
— Вы бачтэ, пан Зенон дома?
— А шо вам трэба?
Борода порылся в бардачке, достал бумаги, якобы предназначенные для передачи пану Зенону, и принялся бороться с дверцей — машина-де старая, вот механизм замка и не вполне исправен. Охранник терпеливо ждал, высунувшись из калитки на полкорпуса. Я направился в обход капота, якобы чтобы помочь своему товарищу выбраться из машины, но вдруг резко свернул, выдернул охранника из калитки и нежно, чтоб не обидеть Боцмана бесцеремонным обращением с представителем священной для него профессии охранника, уложил на асфальт. Вслед за ним вылетело на асфальт и помповое ружье, которое он держал за спиной.
Я открыл ворота и загнал машину во двор. Ко мне подошел Боцман, похвастался добычей.
— Газовый, собака, — сказал он, протягивая мне громадный пистолет.
Я махнул рукой, и мы пошли к дому. Видимо, Рыбнюк не слишком доверял забору и охране — все окна первого этажа были закрыты фигурными коваными решетками. Но кто ж не знает, что решетки на окнах первого этажа созданы для того, чтобы по ним удобнее было добраться до окон второго?! Через дверь идти не стоило — там мог сидеть третий секьюрити. Его лучше было бы обойти с тыла. Я надеялся, что он не видел сцены позора своего коллеги с КПП. Да и мудрено было — ворота от дома отделял добрый сосновый лес. Боцман пошел первым. Он укрепил веревку, по которой поднялся я, имея за плечами Бороду. Поднимаясь, я не один раз посочувствовал Доку, который пер на себе нашего подпольщика через все крыши в окрестностях штаба СНПУ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112