— Спасибо, Дмитрий Александрович, — сказал он. — Собственно, именно это я и хотел, чтобы вы сказали. Просто в суматохе перепутал. Надеюсь, вы знаете, какой приказ вы сейчас отдали?
Боцман молчал, почти не глядя из-под начавших активно заплывать век.
— А теперь мы с вами поговорим серьезнее, так, чтобы ни я, ни вы, боже упаси, больше не ошибались, — сказал плюгавый, и к лежащему в своей колодке Боцману снова подошли чеченцы.
Краем заплывшего глаза Боцман видел, как чеченец лениво размахнулся ногой, но удар почему-то получился слабый, хоть и сопровождаемый сильным звуком. После этого чечен, утратив равновесие, упал на травку. Раздался еще один выстрел, и примеру первого чечена последовал второй. Пока плюгавый иностранец вскакивал с табурета и рвал пистолет из подмышечной кобуры, пуля настигла и его. Она ударила его в грудь, туда, куда он только что уложил мобильник. Его отбросило, он упал навзничь. Унсовцы бросились врассыпную, припадая к земле, откатываясь и таким образом пытаясь увернуться от автоматной очереди, которая веером прошлась по их толпе.
Из-за сарая выскочил Док и бросился к Боцману. Он обшарил убитых чеченцев, на одном из них нашел ключ от колодки, и Боцман был тут же освобожден.
— Не ранен? — коротко спросил Док.
Боцман аккуратно пощупал разбитые скулы и брови.
— В целом нет, — ответил он.
Док бросил ему автомат. Но стрелять было в общем-то и не в кого. Воспользовавшись той минутой, пока Док освобождал Боцмана, унсовцы, не попрощавшись, исчезли в неизвестном направлении, но, очевидно, с весьма высокой скоростью: их и след простыл.
Боцман, почесывая в затылке, доложил Доку, как его подло обманул плюгавый. Кстати, он был жив — мобильный телефон действительно оказался не только удобным средством связи, но и некоторой защитой от пуль.
— Ты сам-то знаешь, что Пастух приказывал Деду? — поинтересовался Док у Боцмана.
— Понятия не имею, — был ответ.
— Ну так сейчас узнаем.
Док наклонился к раненому, но первое, что он сделал, — это оказание первой медицинской помощи. А то вдруг помрет и ничего сказать не успеет. Впрочем, рана была неглубокой — пуля раскрошила аппарат и застряла в ребрах. Иностранец уже приходил в сознание. Но окончательно он пришел в себя, будучи уже связанным, перевязанным и разоруженным.
— Ты кто такой? — строго спросил его Док.
— За нападение на меня вам придется серьезно ответить! — сказал неизвестный.
— Ну уж так и серьезно, — усмехнулся Док и приподнял автомат. Невзначай как бы приподнял. Ровно настолько, чтобы плюгавый мог заглянуть как раз в дуло.
— Ладно, — прокряхтел тот. — Раз уж вы так настаиваете...
Таскаться с раненым мистером Паркинсоном, так он представился, было и хлопотно и неинтересно. Да и бессмысленно. Его оставили на попечении перепуганных владельцев хутора, которых еле выудили из погреба. Они туда попрятались, едва услышали стрельбу. Увидев чеченцев бездыханными, они явно обрадовались — видимо, чеченцы тут были не слишком желанными квартирантами. На мистера Паркинсона косились с опаской, но все же оттащили его в избу и пообещали подлечить.
Боцман с Доком резвым аллюром спускались с гор. Они спешили в город. Док спросил:
— Ты помнишь, чтобы Пастух что-то говорил про папу?
— Смутно.
— Однако мистер утверждает, что были сказаны слова «убить бы этого папу». Думаешь, Дед вот так и пойдет глушить папу?
— Не думаю, хотя черт его знает.
— Жаль, позвонить нельзя, мобильник погиб. Надеюсь, что все же успеем остановить старика.
— Ну, до папы, положим, он и не доберется.
— Так это им и не нужно, им, чтоб заварить кашу, нужно всего лишь застукать Деда при попытке покушения.
— А когда приезжает папа?
— Не помню точно. Где-то на этой неделе.
— Тогда давай скорее.
Но трасса Стрый — Славское, в отличие от трассы Франковск — Яремча, была почти пустой. По ней гремели старенькие грузовички да еще иногда проползали карьерные самосвалы с песком, а легковушек почти не было, а какие были — не останавливались. Пришлось пешком топать до Гребенива, это был ближайший населенный пункт. Но и там не удалось найти машину. Электрички же здесь ходили только утром и вечером. Утренние ушли, так что пришлось ждать до пяти часов.
В тамбуре, кроме Дока и Боцмана, тряслись двое местных горцев, но они стояли у противоположного окна, а электричка была старой и страшно гремучей, так что можно было и поговорить.
— Я все хотел тебя спросить, — неуверенно начал Боцман. — Я вообще сильно переживал, когда мы ракеты пустили. Честно говоря, побаивался, не попал бы ты под раздачу. Ты же все время как раз возле наших целей терся. Я только Пастуху не хотел говорить, чтоб он не расстраивался. Но, по-моему, он сам этого опасался. Как тебя только не накрыло?
Док поглубже затянулся сигаретой, улыбнулся хитро и произнес:
— Накрыло...
* * *
Пятикилограммовая кассета мгновенно ушла на дно выгреба. Но она не взорвалась. Снаружи стоял непрерывный грохот, заглушавший звуки паники, поднявшейся на базе. Продырявленная и просевшая деревянная будка над головой Дока сотрясалась от взрывов, в Дока летели щепки, выбиваемые осколками. Выбраться наружу было сложно, да и смертельно опасно. Док, даже не успев толком сделать вдох, сунул руку ко дну; кассета нашлась быстро. Одним движением Док выдернул снаряд и вытолкнул его в ближайшую щель. Сам присел как можно ниже, хоть и противно было. Через несколько секунд в кассете сработал временной взрыватель. Док чуть не оглох, будка слетела куда-то вбок, но его не задело ни осколками, ни взрывной волной.
Прогремело еще несколько запоздалых взрывов, видимо не все кассеты упали на контактные взрыватели и сработали с запозданием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112