Муха соорудил из ладоней раковину, прижал ее к стеклу.
— А членом местных националистических организаций ты не состоишь?
— Ну, нет, это уж слишком противно... У меня отмазка — я художник, человек не от мира сего, нестроевой, пьющий. Чего с меня взять...
— Много пьешь?
— Пью? Нет, не много. Просто репутацию поддерживаю.
Ясно. Пастух «разматывает» Бороду. Это, конечно, не допрос, а просто такое построение разговора, когда человек больше рассказывает о себе, чем узнает о собеседнике.
Муха прослушал весь разговор, намотал на ус информацию насчет живущих здесь же Ларисы и Деда. Услышал, как вся бригада собралась в город. Можно было пойти сопроводить их, но Муха решил, что это, может, даже и лишнее — во время экскурсии где-нибудь посреди улицы спецназовца голыми руками не возьмешь. Гораздо важнее сейчас было обследовать дом.
Первым делом Муха спустился в подвал. На двери Бороды стоял замок под флажковый ключ. Скважина была такой старой и разбитой, что засов замка можно было открыть чуть ли не пальцем. Но Муха заранее нашел в палисаднике ржавый гвоздь.
В квартире, как Муха и ожидал, никого не осталось. Он оглядел все углы. Помещение было не просто жилое — как следует обжитое. Но это могла быть и декорация, в которой сегодня живет небритый художник, а завтра какая-нибудь глухая бабка, от которой не добьешься никаких показаний. Впрочем, он очень быстро понял, что это не так. В пол мастерской была прочно втоптана краска многолетней давности, потолок был расписан знаками Зодиака, дверные ручки и все, за что хозяин брался руками, было выпачкано всей гаммой масляных красок. А запах растворителя был здесь настолько прочным, что переоборудование этого богемного притона в жилище человека, не связанного с живописью, было бы делом не одной недели.
Второй мыслью Мухи было: слишком достоверная декорация. Он приступил к тщательному осмотру. Обнаружить сверхмалые жучки ему было нечем, никакой аппаратуры они с собой не взяли. Во всяком случае, примитивных прослушивающих устройств здесь не оказалось. Тщательный обыск не дал ни оружия, ни переговорных устройств, ни даже мобильного телефона. Ничего. А в одном из ящиков стола Муха нашел документы, которые его окончательно успокоили. Паспорт, военный билет, расчетная книжка для оплаты квартиры и даже свидетельство о разводе. Паспорт и военный еще могли быть липой, но ворох мятых, с потеками квитанций за оплату коммунальных услуг — это было бы слишком даже для родного УПСМ.
С лестницы послышался шум. Муха скользнул к окну, обращенному на улицу. Хлопнула входная дверь, и в палисаднике появилась молодая дама в мини-юбке. Лица ее Муха не видел, но фигура и походка заставили Муху не отрываться от окна, пока и то и другое не скрылось из виду. Очевидно, это была та самая Лариса, что жила над Бородой. Теперь, когда по логике ее квартира пустовала, пора было переместить осмотр на этаж выше.
Это было делом нетрудным. Лариса, видимо, не боялась воров и оставила открытой огромную форточку старинного окна. В такую форточку и Боцман бы пролез. А если бы и не смог, то просунул бы руку и открыл створку. Сперва Муха заглянул в окно и убедился, что в комнате никого нет. Влез бесшумно и подошел к двери. Прислушался. Тихо. Плавно, со всеми предосторожностями открыл дверь в другую комнату. И здесь никого. Можно было приступать.
У Ларисы он тоже не обнаружил ничего подозрительного. Ухоженная квартира молодой женщины, пользующейся успехом у мужчин. Зеркало над кроватью, модные презервативы в ящике трюмо и игривое белье в шкафу говорили о том, что этим успехом хозяйка пользуется часто и умело.
В соседнюю квартиру Муха проникнуть незаметно не надеялся. Если там действительно живет старик, то он, скорее всего, целыми днями сидит дома. Он постоял у выхода прислушиваясь. Вдруг в двери заворочался ключ. Муха юркнул в крохотную прихожую. Он услышал какое-то топтание, потом раздались шаги — Дед уходил. В его апартаменты Муха проник через общий с Ларисой балкон. И тоже не нашел ничего интересного. Чисто, аккуратно, ничего лишнего, как в казарме. Если Дед действительно старый человек и живет один — он точно бывший офицер.
Теперь Муху интересовал второй этаж. Он даже приблизительно не знал, кто там живет. Можно, конечно, просто заглянуть в окно, но это было рискованно. Улица Сверчинского вся состояла из небольших двухэтажных вилл, видимо, когда-то она либо проходила по окраине, либо вообще была загородной аллеей. С одной стороны это предполагает минимум прохожих, несмотря на наступившее утро, с другой стороны, здесь все друг друга знают. Так что окна, выходившие на фасад, отпадали сразу. Дворовые окна тоже не годились. Муха подумал о том, что гараж во дворе, принадлежит, скорее всего, именно верхним жильцам — Дед и Лариса ушли пешком. Если верхних жильцов нет — он услышит их по шуму мотора и в любой момент быстро спустится и исчезнет у Ларисы или у Деда. Если же они дома... Но вся эта его предусмотрительность оказалась излишней. Верхние жильцы — двое мужиков, один старше, другой моложе, — вышли во двор и выгнали из гаража видавший виды «фольксваген». Муха терпеливо наблюдал, как они приводили свой рыдван в движущееся состояние. Наконец они уехали, наполнив двор дымом горелого масла. На верхнем этаже могли остаться только женщины и дети, то есть люди невнимательные и неосторожные. Так оно и оказалось. Заглянув в окно со двора, Муха сквозь щель между занавесками увидел молодую бабу с ребенком лет полутора. Она перекрикивалась с каким-то старушечьим голосом, доносившимся то ли с кухни, то ли из другой комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112