Почти.
Все остальное нас не касалось. Из политической бомбы огромной разрушительной силы, про которую на ночной сходке на базе отдыха национал-патриотов сказал генерал-лейтенант Кейт, взрыватель был извлечен и выброшен на помойку. Или в мусоропровод. И мы этому поспособствовали. Скорее невольно, чем вольно. Теперь заботой российского посольства и нашей резидентуры было сделать так, чтобы торжественные похороны останков эсэсовца прошли без осложнений, без единой акции со стороны русскоязычного населения, которая могла быть воспринята как провокационная. И если они здесь не даром едят хлеб, сделать это будет нетрудно. Не будет акций - не будет поводов для репрессий, не будет ответного социального взрыва. И национал-патриоты утрутся.
Так что нам оставалось решить только один вопрос: как сохранить в трезвости и сохранности нашего подопечного, который даже не подозревал, какая грозовая туча прошла мимо него и на острие каких событий находилась его беспечная жизнь.
Артист смолотил ужин, насухо вымазал хлебом соус ламбертен с судка, потом выпил чашку остывшего кофе и откинулся в кресле, вытянув длинные ноги.
- И что мы теперь делаем? - вопросил он. - Муха, отвлекись. Основные события происходят не в телевизоре. Они происходят в жизни. Рита, у вас есть какие-нибудь предложения?
Она пожала плечами:
- Проспится. А что еще можно сделать?
Муха постоял над Томасом, посмотрел на его безмятежную физиономию и с сомнением покачал головой:
- Не выход. Проспится и начнет снова. Куда его к черту везти в таком виде? Его даже в самолет не пустят. А в Германии? Там же на каждом шагу пивные!
- Тогда, Пастух, слово тебе, - сказал Артист. - У тебя большой опыт по этой части.
Рита Лоо удивленно посмотрела на меня.
- Вот как? Никогда бы не подумала.
- Я имел в виду совсем не то, о чем вы не подумали, - разъяснил Артист. Его опыт другого рода.
- Поднимись в шестьсот тридцать второй номер, - попросил я Муху. - Там живет господин Рудольф Гамберг. Он доктор, я случайно узнал. Пригласи его к нам. Может быть, он сумеет помочь.
Муха настороженно взглянул на меня. Я кивнул: все в порядке, иди. Муха вышел. Я понимал, чем вызвана его настороженность. На связь с Доком мы не выходили даже по мобильнику. Но тут был удобный случай войти с ним в явный контакт. И если его связь с нами потом засекут, это будет выглядеть естественно - люди знакомы. И он действительно мог помочь.
Через десять минут в дверях гостиной появилась плотная фигура доктора Гамберга. Он был при жилете и галстуке, но в домашней куртке вместо пиджака. И выглядел так, как и должен выглядеть молодой, но уже солидный доктор из поволжских немцев. Такая у него была легенда.
Доктор Гамберг приветствовал нас суховатым поклоном, отказался от капельки "Мартеля", любезно предложенной Мухой, спросил:
- Чем могу быть полезен?
- У нас проблема, - объяснил я. - Послезавтра нам нужно лететь в Германию, а наш друг слегка... - Я предложил ему полюбоваться нашим другом.
- По-моему, я знаю этого господина, - заметил доктор Гамберг. - Я видел его по телевизору. Это, если не ошибаюсь...
- Не ошибаетесь, - подтвердил я. - Это он и есть. Внук национального героя Эстонии. Нам нужно привести его в норму. И сделать так, чтобы в этой норме он был хотя бы пару недель.
- Вы обратились не по адресу. Я хирург. И уже долго не практикую. Я здесь по вопросам закупки лекарств для реабилитационного центра. Вам следует обратиться к наркологу.
- Нельзя. Пойдут разговоры. А мы обязаны заботиться о его репутации. В реабилитационном центре вы наверняка сталкивались с такими проблемами. Мы очень просим помочь.
- Право, не знаю... Сама процедура несложная, препараты можно купить в аптеке или у нарколога. Но...
- Ваша работа будет оплачена, - заверил Артист.
- Забашляем конкретно, - подтвердил Муха.
- Дело не в этом. Для такого лечения нужно согласие пациента.
- Доктор, нет проблем, - заявил Муха. - Сейчас будет.
Он попытался растолкать Томаса. Когда это не удалось, усадил его на диване и вылил на голову полбутылки французской минеральной воды "Перье". Томас открыл глаза и удивленно спросил:
- Дождь? - Потом ощупал голову. - По-моему, шишка. Большая. Немножко болит. Что это было?
- А сам не помнишь?
- Помню. "Но пассаран". Я хотел объяснить, что в гражданской войне тридцать седьмого года в Испании этот лозунг не сработал. Но почему-то она меня не дослушала.
- Это доктор Гамберг, - представил я гостя. - Сейчас он будет тебя лечить.
- Это хорошо, - сказал Томас. - Здравствуйте, доктор. Только немного. Сто граммчиков. Больше сразу не стоит. Потом можно еще. Но сразу нельзя.
- Фитиль, твою мать! - гаркнул Муха. - Он будет тебя лечить по-настоящему!
- Это как?
- Я поставлю вам капельницу, сделаю укол димедрола, - объяснил Док. - Вы хорошо поспите. Примерно сутки. А потом сделаем инъекцию биностина. И на некоторое время вы будете избавлены от всех проблем.
- На какое время?
- Можно на пять лет. Можно на год. Год - минимальный срок. Биностин - это современный аналог антабуса. Очень хорошее средство. Экологически чистое и не дает побочных эффектов.
- Вы хотите меня зашить? - удивился Томас. - Зачем? Зашивают алкашей. А я не алкаш.
- А кто? - спросил Муха.
- Я? Я художник. Просто у меня творческий кризис. У всех художников бывает творческий кризис. Если художника продержать две недели на минеральной воде "Нарзан", у него обязательно будет творческий кризис.
- Сказал бы я, какой ты художник, да в присутствии дамы...
- Я могу выйти, - предложила Рита.
- Фитиль, кончай кочевряжиться! - перешел Муха на проникновенный, доверительный тон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120