Довольно крутая деревянная лестница с перилами вела вверх, в другую комнату, низкую, под одним потолком с первой. Я сообразил, что эта вторая комната располагалась над аркой дома, из которой был вход в квартиру.
Когда я вез Мюйра домой, он рассказал, что уже лет двадцать живет один, а его хозяйство ведет русская молодая пара, дворники. Поэтому в квартире было чисто, все на своих местах. Но все это я отметил мимолетно, потому что основное мое внимание привлекла высокая хрустальная ваза на круглом столе. В вазе красовалась роза. Лучшее место для нее трудно было придумать.
Мюйр принес из кухни поднос с графином и тремя крошечными лафитничками.
- "МартеЛем" я вас угостить не могу, но у меня есть кое-что не хуже, проговорил он, разливая по лафитничкам чайного цвета жидкость. - Это моя фирменная настойка.
Но Томас проявил твердость.
- Господин Мюйр, сначала дело.
Он выложил на стол пакет с долларами и развернул оберточную бумагу:
- Ваши бабки. Ровно пятьдесят штук.
- Что ж, дело так дело.
Мюйр извлек из книжного шкафа серый кейс и раскрыл перед Томасом:
- Ваши купчие.
В кейсе действительно лежали три пачки гербовых бумаг, перевязанных шпагатом.
Что-то не сходилось. Я был уверен, что Мюйр оставил купчие в банке. А снова съездить за ними он не мог, потому что к тому времени, когда он вернулся домой после нашей прогулки по Тоомпарку, банк уже был закрыт.
- Вы спрашиваете себя, юноша, что я оставил в банке? - с суховатой усмешкой поинтересовался Мюйр. - Нечто гораздо более ценное, чем эти бумаги. Догадались?
- Подлинник завещания, - сказал я.
- Совершенно верно. Мы присутствуем при событии в некотором роде историческом. Прошлое соединяется с настоящим. Наследство Альфонса Ребане соединяется с его наследником. Но ключик от будущего держу в своих руках я. Проверили, друг мой?
- Да, - кивнул Томас. - Все в порядке.
- Тогда давайте посмотрим на ваши деньги.
Мюйр не ограничился, как Томас, проверкой купюр только из одной пачки. Он вскрыл банковские бандероли на всех, из каждой выбрал по нескольку банкнот и внимательно их изучил.
- Я вам расскажу, как определить подлинность баксов, - предложил свои услуги Томас. - Есть двенадцать признаков...
- Не трудитесь, - прервал его Мюйр.
Закончив проверку, он внимательно взглянул на Томаса.
- Вы уверены, что здесь пятьдесят тысяч?
Томас смутился:
- Извините, господин Мюйр. Я не хочу вас обманывать. Да, здесь только сорок девять. Понимаете, у меня был долг. Важный. Человеку, который... Страшный человек, господин Мюйр. Просто страшный. Да вот Сергей видел его. Скажи, Серж! - обратился он ко мне. - Ты же его видел! Такой толстый!
- Видел, - подтвердил я, хотя толстый администратор из гей-клуба не показался мне страшным. И что-то я не заметил, чтобы Томас его боялся. Но я решил обойтись без этого уточнения, чтобы не портить Томасу игру, которую он вел в каких-то своих, непонятных мне целях.
- И я... в общем, я заехал и отдал ему штуку из ваших денег. Господин Мюйр, это всего два процента! Неужели не прогнетесь на такой мизер?
- Ладно, уговорили, - кивнул Мюйр. - Прогнусь.
- Спасибо, господин Мюйр, большое спасибо, - горячо поблагодарил Томас. - А все остальные - вот. Проверяйте, господин Мюйр.
- Поверю.
- Нет-нет, считайте! - настаивал Томас. - Давайте вместе считать!
- Я же сказал, что верю, - повторил Мюйр.
- Как хотите, - согласился Томас. Он аккуратно завернул деньги и посоветовал: - Спрячьте их подальше. Это большие бабки, господин Мюйр. Они требуют уважения.
- Я потом уберу.
- Лучше сразу. Я положу их вот сюда, на книги.
Томас встал, чтобы подойти к книжному шкафу, но Мюйр не без раздражения проговорил:
- Оставьте! Положите на стол, и пусть лежат.
- Как скажете.
Томас вернул сверток на стол и начал перекладывать купчие в черный полиэтиленовый пакет.
- Можете взять вместе с кейсом, - разрешил Мюйр.
- Мне неудобно, - засмущался Томас. - Это дорогой кейс.
- По сравнению с купчими он не дороже вашей оберточной бумаги.
- Вы очень добры, господин Мюйр. - Томас вернул купчие в кейс. - И что мне теперь делать с этими бумагами?
- Вам скажут. Вам все объяснит господин Юрген Янсен. Дам только один совет. Эти бумаги не имеют никакой ценности без вас. А вы - без них.
- Что вы этим хотите сказать? - встревожился Томас.
- Не отдавайте их никому. Эти документы уникальны. Они существуют в единственном экземпляре. В гостинице есть сейф. Держите их там. А еще лучше - абонируйте ячейку в банке. И главное - не давайте никому доверенности на них. Ваша подпись на этой доверенности будет означать для вас смертный приговор.
- Вы меня пугаете, господин Мюйр.
- Нет. Предупреждаю.
- Спасибо за предупреждение. Я запомню ваши слова. И все-таки вы меня напугали. Да, напугали, - повторил Томас. - Мне, наверное, не нужно связываться с этим делом. Как ты считаешь? - обратился он ко мне.
- Это решать тебе.
Томас глубоко задумался и заключил:
- Да, не нужно. Господин Мюйр, я погорячился. Вот ваши бумаги. Я забираю бабки, и ну их в баню, все эти дела. Если человек к тридцати двум годам не научился делать большие бабки, нечего и дергаться. Значит, Им не дано. Есть люди, которым дано, а есть, которым не дано. К сожалению, я из тех, кому не дано.
Говоря это, он положил кейс на стол и начал заталкивать в черный полиэтиленовый пакет сверток с долларами. От волнения даже уронил его на пол и кинулся поднимать, путаясь в полах плаща.
- Успокойтесь! Сядьте и успокойтесь! - прикрикнул Мюйр и отобрал у Томаса пакет с деньгами. - Что это за истерики? Не понимаю, что вас так взволновало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120