* * *
Винтовку безнадежно заклинило. Ему нужны были инструменты, чтобы залезть внутрь, поломка могла быть серьезной. Он положил ее в ящик стола: мертвый груз не нужен, а оставлять ее на виду глупо.
Он включил телевизор, приглушив громкость. Лиленд услышал звук работающего лифта и решил, что его пытались выманить таким образом. «Интересно, что они придумали на этот раз?» Может быть, они хотели его заинтриговать, зная, что его уже ничем не испугаешь?
Рация по-прежнему молчала. На телеэкране возбужденно тараторил корреспондент, глядя вверх. Режиссер ограничился показом здания с надписью «прямая трансляция». Камера остановилась на окне, в котором только что стоял Лиленд. Ну и зачем это делать? Опять корреспондент. Картинка пропала, затем вновь появилось здание и надпись «снято ранее».
Это был тот же кадр, но теперь Лиленд видел черную оборванную фигуру, державшую над головой заклинившую винтовку. На экране он выглядел скорее трагически, чем устрашающе. Он производил впечатление узника, только что выпущенного из концлагеря. Затем режиссер показал полицейский вертолет на фоне здания. Снова кадр, где он стоит с поднятым над головой оружием. Лиленд убрал громкость. Надо было придумать, как использовать телевидение для передачи сообщения, не раскрывая при этом существа замысла.
Даже не слыша текста, звучавшего за кадром, Лиленд знал, о чем шла речь. У Тони был телевизор. Руководство телепрограммы сообщило и показало всему миру, в каком месте Лиленд находится, и это в тот момент, когда его жизнь по-прежнему висит на волоске!
Он написал еще одну записку, прикрепил ее с помощью круглых резинок и пресс-папье и положил все в вещмешок. Полиции было удобно подбирать записки, брошенные с северо-восточного угла. По пути он прихватил с пожарного щита топор, чтобы разбить окно.
То, что он задумал, было непросто осуществить, поэтому он хотел, чтобы ему ничто не мешало. Если вертолет телевидения будет находиться на четверть мили восточнее, он спустится к окнам тридцать четвертого этажа и сделает вид, что сдвигает столы. Телевизионщики запечатлят его на пленке, которая впервые пойдет в эфир точно в 9.28 с надписью «прямая трансляция». А они с Пауэлом добавят к этому диалог по рации. Конечно, Малыш Тони быстро догадается, что это всего лишь очередная ловушка, но Лиленд надеялся успеть за это время смести полотенцем битое стекло с лестницы, чтобы спуститься на тридцать второй этаж.
Разбить окно топором оказалось труднее, чем он думал; издав звук, похожий на взрыв, оно все-таки рассыпалось. Люди, находившиеся за квартал от бульвара Уилшир, побежали в укрытие. Повсюду в домах близлежащих кварталов были выбиты стекла и почернели стены. Он выбросил пресс-папье и пошел назад, неся топор, как лесоруб. Ему нравилась его затея. На этот раз все должно получиться. Заложников начнут спускать по лестнице в 9.45, поэтому необходимо было отсидеться где-нибудь еще девять минут.
Опять заработал лифт, и не один. Двери открылись, и кто-то закричал по-немецки. Лиленд успел опуститься раньше, чем началась стрельба; раздался звук бьющихся стеклянных перегородок. Они видели по телевизору, как он выбросил в окно пресс-папье. Он оставил топор и пополз через офис. Опять послышались выстрелы. Им так не терпелось заполучить его, что плевать было на реакцию с улицы. Следующий офис вел прямо к лифтам. Он вытащил браунинг и спрятался под стол спиной к бульвару Уилшир. Стрельба приближалась. Следующая очередь прошла над столом, и он почувствовал, как куски потолочного покрытия и стенных перегородок посыпались на него. Лиленд весь сжался, прикрывая голову.
Следующая очередь ударила в другом направлении. Кто-то закричал, прогремела еще одна очередь, как ему показалось, где-то вдалеке. Повсюду слышался треск лопающегося и разлетающегося стекла. Над зданием прогрохотал полицейский вертолет. Надо было выбираться из-под засыпавших его обломков и уходить отсюда. Он буквально выполз из-под них. Вот так он проползал всю ночь и опять — на четвереньках, уже днем. Он поднял топор. Вокруг него не осталось ни одной прозрачной перегородки, но и видно никого не было. Вертолет улетел, а два террориста или ушли на лестницу, или спрятались где-нибудь здесь. Он положил на место браунинг и направился к лестнице. Надо было подняться на один пролет для заветного рандеву. У него было еще шесть минут времени.
В стекле на противоположной стороне здания он увидел отражение одного террориста, стоявшего за лифтовым блоком. Тот подпирал стену в ожидании вертолета и не видел Лиленда. Лиленд заспешил, стараясь побыстрей спрятаться.
Молчавшая до этого рация террориста вдруг взорвалась голосом Малыша Тони, говорившего по-немецки. Он говорил слишком быстро и взволнованно, чтобы Лиленд мог понять его. Лиленд дошел до северо-западной лестницы, и звук пропал.
Он колебался. Тони поступил очень умно, отправив на поиски Лиленда двоих, после того как телевидение выдало, где он находится. О чем он говорил по рации? 9.24 — оставалось еще четыре минуты. Он хотел остаться незамеченным до последнего мгновения. Банда была еще не в курсе, что у него больше нет автомата. Или, может быть, Тони уже понял это?
В 9.26 он открыл дверь и осмотрелся. Никого. Он уже отвык существовать при дневном свете. Он начал спускаться по лестнице, когда дверь внизу, прямо под ним, открылась.
Он не мог сдержать улыбки. Он отступил на тридцать четвертый этаж и осторожно прикрыл за собой дверь. Если Бозо выйдет на этот этаж, он дождется его; если он будет подниматься выше, надо будет воспользоваться моментом, когда тот окажется спиной к двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63