— Да что ты, сынок?! Как самочувствие?!— Не очень хорошо.Маэстро тепло произнес:— Артист ты, артист. Наверное, еле жив. Я ж тебя знаю… Сможешь дотянуть до пансионата?Пансионатом они называли строго законспирированный особняк в Подмосковье, где иногда отдыхал Маэстро или скрывались самые близкие его подручные.— Смогу.— Лады, Вадя. Сделал ты все, как всегда, под крышу. А что опер привязался и имя знает, будем разбираться. Как оклемаешься, звони мне из пансионата. А я сейчас туда врача подошлю.Вадик отключил связь и улыбнулся. Вот ради таких минут он шел по трупам, не жалея себя.
* * * Черч с похмельной жажды очнулся спозаранку. Он прислушался к лежавшему у другой стены Камбузу. Тот интересовал его только оставшимися после вчерашнего монетами в кармане. Черч не собирался будить Камбуза, он хотел выгрести у спящего деньги для похмельного выживания в одиночку.Приподнялся Кеша, пробрался на четвереньках к собутыльнику. В синих отблесках рассвета, сочащихся через чердачное окошко, на него глянуло лицо мертвеца!Камбуз будто бы продолжал спать, чернея воронкой располосованного горла…Отпрыгнул Черч. Спотыкаясь, разом вспотев, кинулся на выход, выскочил во двор и припустился к Архангельскому переулку, где жил Кострецов, Первосортный осведомитель Черч при эстраординарной ситуации имел право жаловать в любое время.Кострецов еще спал и подошел к двери на звонок Кеши в одних трусах. Увидев того через глазок в такую рань, он приготовился к самому неприятному. Открыл дверь, приглашая Черча на кухню.Проволокся Кеша туда, плюхнулся на стул, отер пот, орошающий со страха и похмелья.— Камбуза зарезали!Закуривая, капитан сел напротив:— Кто?! Где?!— Нажрались мы вчера с Камбузом на Банковском. Я его спать повел на чердак по Потаповскому. Место хорошее, сколько там ни ночевал, никто не беспокоил. А сейчас проснулся, гляжу — готов Камбуз, глотка перерезана… Кость, ты меня вчера Камбуза окучивать на Банковский послал! Ты точно знаешь, что я никак не мог Камбуза кончить.— А может, поссорились? — испытывающе посмотрел на него Кострецов. — О-о, — Кеша схватился руками за голову, закрыл глаза и закачался, — что ж ты творишь?! Сам к человеку послал — и убийство вешаешь… У-у, бестолковка моя непутевая! За что для ментов боролся, на то, мудак, напоро-олся…— Ладно, ладно, — успокаивающе произнес опер, — знаю, что на убийство ты даже по пьяни не способен. Соображай, кто мог вас выследить и на чердак залезть.Чтобы Черч пришел в себя, он достал из холодильника бутылку пива и протянул ему. Тот лязгающими зубами сковырнул с нее пробку, огромными глотками отпил.— О-ох… Кто мог? Да любой. Мы с Камбузом из пивной пьяные в лоскуты вышли.Кострецов не мог себе представить, чтобы раненый Вадик был в состоянии разыскать Камбуза, выследить и расправиться.Он уточнил:— Были в пивной парни из бригады Духа?— Нет. Да они, как Гриня исчез, по пивнякам не светятся. Будто смело их с Чистяков. Никого из Грининых уж который день не вижу. Один Камбуз на полное обозрение вылез. Он вчера будто тронулся, крыша у него ехала. Особенно после того, как я о Соме рассказал.— Что ж он не слинял из Москвы? Машина у него была.Кеша махнул рукой.— Да где там?! Нажрался на нервной почве.Капитан достал еще одно пиво, поставил перед Кешей.— Оклемывайся. Я бригаду к трупу Камбуза вызову.Объяснил Кеша координаты чердака.Кострецов прошел в комнату и позвонил дежурному по ОВД. Когда Сергей положил трубку, телефон зазвонил. Сергей снова поднял, думая, что дежурный хочет что-то переспросить, но там раздался расстроенный голос Соньки Меди:— Сереж, рада, что до работы тебя застала. У меня тут крутые дела. Сегодня ночью Вахтанг до беспредела возник. Кричал, что я лярва и все такое… Побил меня.— Откуда звонишь?— Из дому. Вахтанг потом назюзюкался, сейчас спит. А у тебя чего голос такой? Тоже не катит?— Да есть, Сонь, немного. Надо сейчас по делам убегать. Так что ты давай конкретно. Какие идеи? Я тебя буду слушать и одеваться.Он начал натягивать одежду, а Сонька робко произнесла:— Сереж, я прошлый раз пьяной с тобой разговаривала, так что снова спрашиваю: ты в дело со мной точно решил входить?— Железно. Можешь не сомневаться.— Ага. Ну, в общем, кранты моему терпению. Я Ваха буду вырубать. Немножко расстановку сил тебе объясню. Есть такой знаменитый на Москве грузинский вор Нодар. Я когда-то девочкой его была, он мне наш бордель ставить и помогал. А я, бивневая, уж Вахтанга в долю взяла. Вах, когда понял, кто такой Нодар, круто зашестерил перед ним, вошел к нему в полное доверие. Ну, подвинул меня. Стал Нодар с Вахтангом дела решать, меня из основной в шестерку какую-то опустили. Тогда я и смерекала кого-нибудь еще из московских авторитетов на нашей хате завязать, чтоб снова подняться. Обратилась к большому человеку, кликуха ему Маэстро. Вадик-то, за которого в прошлый раз базарила, его человек.Кострецов, прекратив сборы, поплотнее прижал к уху трубку и небрежно сказал:— Откуда ж Маэстро крутой, если его Вадик, ты в прошлый раз говорила, едва ль не штымп слюнявый?— А вот как хошь. Да что Вадик?! У Маэстро таких вадиков навалом. Этот просто больше всех у нас ошивается и надоел. А Маэстро-то вровень Нодару, а то и повыше его стоит. Короче, вышла я через некоторых людей на Маэстро, предложила ему услуги нашей хаты.— Самого Маэстро, выходит, ты и не видела? — спросил капитан.— Да конечно. Я ж толкую: он большой человек. Только передала свою заинтересованность ему. Он согласился меня клиентурой поддержать. Стал своих деловых присылать.Разговор для Кострецова стал крайне важным. Он быстро анализировал информацию, вставляя нужные вопросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84