Две… Одна…
Пилат четко представлял, как хлопнет лишенный глушителя «Макаров». Достанется и «кошелке».
Машина проехала мимо, не притормозив.
Пронесло?
Пилат чуть повернулся. Вспыхнули лампы «стопов». «Девятка» остановилась возле парадного. Распахнулась дверь. Сигарета подозрительного парня полетела на ступеньку, рассыпавшись искрами. Машина приняла пассажира и уехала.
В кармане щелкнул предохранитель. Курок встал на место.
Пронесло.
– А у вас мальчик или девочка? – продолжала щебетать женщина.
– В смысле? – автоматически улыбнулся Пилат, посмотрев собеседнице в глаза. «Черт! Эта старая ведьма со мной заигрывает».
– Ну, колли?
– Мальчик…
Полученная информашка подтверждает «милицейскую версию».
«Большего из нее вытянуть не удастся», – понял Пилат и, попрощавшись с женщиной, удалился.
Однако террорист не учел одной простой истины: нет ничего страшнее обиженной женщины.
* * *
В дежурную часть отделения милиции поступил звонок от бдительной владелицы пуделька, проживающей «во взорванном подъезде».
– Милиция, майор Звягинцев, – устало представился дежурный, оттрубивший полсмены, за которые успело произойти ЧП. – Что случилось?
– Я хочу сообщить, что какой-то странный мужчина только что подходил ко мне на улице и спрашивал: не приезжала ли на место взрыва ФСБ?
– Ну и что в этом такого? – без видимого энтузиазма переспросил дежурный офицер.
– Мне кажется, он не просто так спрашивал. И глаза у него были такие холодные, злые. По сторонам зыркали.
– Хорошо. Как он выглядел? – спросил майор, чтоб отстала.
– У него шрам на лице был и волосы черные сзади в хвостик забраны, как у Гребенщикова. А уехал он на большой черной машине…
– Гребенщиков – это кто? – уточнил Звягинцев.
– Как кто? Музыкант. Борис Борисыч…
– Понятно, – безразличным тоном ответил майор, посчитав, что имеет дело с очередным весенним обострением психического заболевания. – Как вам позвонить?
Гражданочка продиктовала свой телефон. Дежурный записал его на клочке бумаги и, поблагодарив ее за помощь, повесил трубку.
– Что там? – спросил куривший в дежурке капитан.
– Да баба какая-то звонила из того подъезда, где наши подорвались. Говорит, мужик со шрамом спрашивал ее, не было ли там ФСБ.
– Хм… Ну и что? Херня какая-то. Ему-то какая разница! – усмехнулся капитан.
– Да крыша у них съехала! Таких звонков знаешь сколько!..
Листок с номером телефона женщины лег на стол. Майор поставил на него стакан с чаем и через десять минут забыл о звонке.
Бумага полетела в корзину.
* * *
Сухарик с Ольгой вернулись домой и, скинув обувь, устало опустились на диван. Такой тяжести и опустошенности они не испытывали, пожалуй, никогда. Но и на этом тяжелый день не закончился, продолжая тянуться как резина. Сухарик оказался не прав, когда думал, что после появления Шрама и перестрелки милиция о нем забыла. О Сухарике не забыли, в чем ребятам удалось убедиться через какие-то полчаса после возвращения. И связано это было с тем, что до сих пор никто толком не видел Пилата (рядовой Архипкин не в счет) и не мог описать его внешность с достаточной точностью.
Никто из живых. Мертвые, разумеется, тем более ничего не скажут…
В дверь позвонили. Ольга испуганно замерла.
– Не открывай, – прошептала она. – Это опять бандиты.
Но звонок повторился с большей настойчивостью.
– Может, в милицию позвонить? – предложила девушка.
– Пойду посмотрю, – ответил Сухарик и, тихо ступая по полу, отправился в прихожую. Связываться с милицией ему не хотелось.
Не включая света, парень заглянул в глазок и… оторопел. В искаженном изображении человека в форме он узнал своего участкового инспектора капитана Ершова. За ним стоял еще один незнакомый милиционер с автоматом на плече.
«Ну все! Влип!» – подумал Сухарик, представляя, как холодно будет ночью в бетонной камере. Звонить в милицию не было необходимости. Гора сама пришла к Магомеду, черт бы ее побрал.
– Кто там? – для порядка осведомился парень.
– Участковый, – суровым голосом отрекомендовался капитан.
– А чего так поздно? – воспроизводя звук зевания, спросил Сухарик. – Я уже спать лег.
– Ничего. Придется проснуться, – без юмора ответил Ершов. – Откройте.
Сухарик повернул ключ. Участковый вошел в прихожую. Боец с автоматом остался на площадке.
– Здравствуйте. Вы Калякин Александр Викторович? – для проформы уточнил капитан.
– Так точно, – подтвердил тот.
– Один?
– Нет.
– Кто еще?
– Вы, – пошутил парень. – И подруга.
– А подруга случайно не Кольцова Ольга Владимировна будет?
– Так точно, – Сухарик недоумевающе посмотрел на милиционера.
– К вам обоим есть вопросы. Собирайтесь. Я буду ждать на лестнице, – казенным тоном произнес Ершов.
– Насовсем? – уточнил бывший арестант.
– Это как отвечать будете, – усмехнулся капитан. —
Да не волнуйтесь вы, скоро домой вернетесь, – пообещал он.
Это вселило надежду.
Ершов удалился. Сухарик захлопнул дверь и вернулся в комнату, где его встретила насмерть испуганная Ольга.
– Нас что – посадят? – моргая слезливыми глазами, спросила она и бросилась к Сухарику.
– За что нас сажать? – успокоил ее парень, хотя некоторые сомнения мучили и его самого: если захотят посадить, то обязательно «подберут», за что. Тем более когда есть из чего выбирать.

Личная «семерка» Ершова, цвета «мурена» (вот ведь совпадение!), а не милицейский «луноход» с решетками доставила задержанных (или приглашенных) не в отделение милиции, как предполагал Сухарик, а к опорному пункту, расположенному на первом этаже жилого дома.
Там их уже ждали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136