ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
И сразу перекатился. Прижался к земле — стреляй. Пока вы бежите, мы вас прикроем. Когда заляжете, где сказано за вами побегут другие. Нужно зайти к русским с боков. — Сказать с «флангов» Салах не рискнул, поскольку знал: могут и не понять. — Ясно?
Он посылал боевиков на верную гибель. Но это был единственный шанс заставить их принять открытый бой. Они не были морально подготовлены к атакам, потому что знали: началась стрельба — пора отходить.
Первым рванулся влево маленький верткий Муха. Он выскочил из-за трейлера, быстро промчался по дороге. Упал.
С блокпоста не раздалось ни единого выстрела. Рывок пацана оказался для его защитников неожиданным.
Муха упал, перекатился, спрятал голову за конус земли, нарытой трудолюбивым сусликом. Впереди, шагах в пятидесяти, он видел черный прямоугольник амбразуры, выложенный бетонными плитами. Выдвинул ствол автомата, дал длинную очередь. В амбразуру не попал, но пули простучали по бетону, выбив мелкую крошку.
Длинный тоже успешно добежал до кучи грунта. Со стороны блокпоста прогремела короткая очередь. Длинный слышал, пули как с мокрым чавканьем попали в тело убитого Дошлуки, за которым он успел уже укрыться.
Салах говорил остальным боевикам спокойно, не повышая голоса:
— Вот так работают в атаке. Все видели? Если мы через десять минут не возьмем пост в кольцо и не покончим с милицией, все останемся здесь.
Боевики молчали. Они понимали правоту Салаха.
Муха не услышал выстрела. Он лишь почувствовал его.
Пуля попала в бугор, срикошетила и раздробила Мухе правую ключицу.
Вмиг улетучилось все — уверенность в своей смелости, ловкости, безнаказанности, в своем везении. Боль разрывала тело, ширяла шилом от ключицы к лопатке. Зажать рану пальцами и остановить кровотечение не удавалось. На руки, перемазанные собственной теплой, ярко-красной кровью, было страшно смотреть. Смерть была рядом.
Муха закричал, и тут же вторая пуля, смачно чавкнув, вошла в его бок.
В ушах зазвенела, оборвавшись, звонкая струна: ти-и-и-н! Звук ее слабел, пока не ушел, не умолк совсем.
Муха так и не закрыл глаз. Но они уже не видели ни гор, ни неба над ними, ни солнца над ледяными вершинами. И сам он навеки остался шестнадцатилетним. Почему? Во имя чего?
На такие вопросы жизнь не дает ответа мертвым. Никогда. Ответ должны искать живые…
У Салаха больше не осталось сомнений: бой проигран вчистую и спастись нет возможностей. Обороной блокпоста руководила твердая, грамотная рука. Обороняющиеся не открыли огня сразу же, едва Казбек послал боевиков в атаку. Долго молчал блокпост, подпуская отдельных атакующих. Ничто не выбивало русских из состояния равновесия. И только в тот момент, когда атаковавшие приблизились на расстояние кинжального броска, ударили «калаши» оборонявшихся. И теперь боевики были прижаты к земле, их выбивали меткими выстрелами люди, умеющие отлично стрелять…
21
С юго-западной стороны, мимо Могилы несся по тракту оставляя слева блокпост, лихой самосвал.
— Ой-ей-ей! — Полуян в отчаянье ударил кулаком по стенке траншеи.
Водитель гнал «КамАЗ», не обращая никакого внимания на то, что происходило впереди. Гнал, к верной смерти.
Схватив сигнальный пистолет, Полуян пустил настильно красную ракету навстречу машине.
Водитель увидел, как мимо него прочертила след рассыпающая искры комета. Но скорости не сбавил и не притормозил, а только выругался:
— Во менты нажрались! Давно такого не бывало!
«КамАЗ» подлетел к трейлеру «Холодтранса» почти вплотную. Так же лихо тормознул. Облако пыли, обогнав машину, поплыло в сторону блокпоста, закрыв на короткое время обзор.
Юнус Кахиров, припадая на раненую ногу, подбежал к машине. Наставил автомат на водителя.
— Вылезай!
Выстрел сразил испуганного шофера-лихача, который так ничего и не успел понять.
— Сюда!
Юнус замахал руками, в железный кузов самосвала.
Оставшиеся в живых боевики со всем сторон кинулись к машине. Последним, демонстрируя полное безразличие к опасности, к кабине «КамАЗа» двинулся Салах Мадуев…
В оптический прицел Полуян увидел лицо человека, которого взял на мушку. Дрогнуло сердце. Что-то в облике боевика напомнило ему старого товарища Салаха Мадуева. Но было и совершенно чужое: ввалившиеся глаза, густые нависающие брови, седина на висках и в короткой бороде… Похож и не похож… Непохож и похож.
«Мы никогда не станем стрелять друг в друга» — сказал однажды Полуян Салаху.
Нет, не был другом тот, у машины. Он только походил на Салаха, которого знал Полуян, да и то походил не очень. И как бы он мог оказаться на той стороне?
«Мы никогда не станем стрелять…»
Тот, на другой стороне, держа в руке автомат, спокойно подошел к «КамАЗу».
Марка прицела удобно расположилась на левой стороне груди, там, где билось чужое сердце.
«Мы никогда не станем…»
Полуян сдвинул прицел в сторону, взял на мушку левый подфарник машины. Плавно нажал крючок спуска. Видел в прицел, как брызнуло в стороны разбитое стекло.
«Мы никогда…»
Боевик даже не оглянулся туда, где зазвенели осколки. Скорее всего посчитал, что стрелок промахнулся. Мазила!
Он потянул дверцу кабины на себя и легко, пружинисто вскочил внутрь. «КамАЗ» взревел, рванул с места и поднял густую пылевую завесу.
22
На командном пункте вертолетного полка солдат-радист поймал призывы о помощи, доносившиеся с блокпоста.
— Товарищ полковник! Нападение!
— Где?!
Радист врубил рацию на полную мощность.
— «Степь»!"Степь"! Я «Курган»!
— Кто это — «Степь»! — Полковник с недоумением посмотрел на радиста.
— Райотдел милиции. А «Курган» — южный блокпост.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Он посылал боевиков на верную гибель. Но это был единственный шанс заставить их принять открытый бой. Они не были морально подготовлены к атакам, потому что знали: началась стрельба — пора отходить.
Первым рванулся влево маленький верткий Муха. Он выскочил из-за трейлера, быстро промчался по дороге. Упал.
С блокпоста не раздалось ни единого выстрела. Рывок пацана оказался для его защитников неожиданным.
Муха упал, перекатился, спрятал голову за конус земли, нарытой трудолюбивым сусликом. Впереди, шагах в пятидесяти, он видел черный прямоугольник амбразуры, выложенный бетонными плитами. Выдвинул ствол автомата, дал длинную очередь. В амбразуру не попал, но пули простучали по бетону, выбив мелкую крошку.
Длинный тоже успешно добежал до кучи грунта. Со стороны блокпоста прогремела короткая очередь. Длинный слышал, пули как с мокрым чавканьем попали в тело убитого Дошлуки, за которым он успел уже укрыться.
Салах говорил остальным боевикам спокойно, не повышая голоса:
— Вот так работают в атаке. Все видели? Если мы через десять минут не возьмем пост в кольцо и не покончим с милицией, все останемся здесь.
Боевики молчали. Они понимали правоту Салаха.
Муха не услышал выстрела. Он лишь почувствовал его.
Пуля попала в бугор, срикошетила и раздробила Мухе правую ключицу.
Вмиг улетучилось все — уверенность в своей смелости, ловкости, безнаказанности, в своем везении. Боль разрывала тело, ширяла шилом от ключицы к лопатке. Зажать рану пальцами и остановить кровотечение не удавалось. На руки, перемазанные собственной теплой, ярко-красной кровью, было страшно смотреть. Смерть была рядом.
Муха закричал, и тут же вторая пуля, смачно чавкнув, вошла в его бок.
В ушах зазвенела, оборвавшись, звонкая струна: ти-и-и-н! Звук ее слабел, пока не ушел, не умолк совсем.
Муха так и не закрыл глаз. Но они уже не видели ни гор, ни неба над ними, ни солнца над ледяными вершинами. И сам он навеки остался шестнадцатилетним. Почему? Во имя чего?
На такие вопросы жизнь не дает ответа мертвым. Никогда. Ответ должны искать живые…
У Салаха больше не осталось сомнений: бой проигран вчистую и спастись нет возможностей. Обороной блокпоста руководила твердая, грамотная рука. Обороняющиеся не открыли огня сразу же, едва Казбек послал боевиков в атаку. Долго молчал блокпост, подпуская отдельных атакующих. Ничто не выбивало русских из состояния равновесия. И только в тот момент, когда атаковавшие приблизились на расстояние кинжального броска, ударили «калаши» оборонявшихся. И теперь боевики были прижаты к земле, их выбивали меткими выстрелами люди, умеющие отлично стрелять…
21
С юго-западной стороны, мимо Могилы несся по тракту оставляя слева блокпост, лихой самосвал.
— Ой-ей-ей! — Полуян в отчаянье ударил кулаком по стенке траншеи.
Водитель гнал «КамАЗ», не обращая никакого внимания на то, что происходило впереди. Гнал, к верной смерти.
Схватив сигнальный пистолет, Полуян пустил настильно красную ракету навстречу машине.
Водитель увидел, как мимо него прочертила след рассыпающая искры комета. Но скорости не сбавил и не притормозил, а только выругался:
— Во менты нажрались! Давно такого не бывало!
«КамАЗ» подлетел к трейлеру «Холодтранса» почти вплотную. Так же лихо тормознул. Облако пыли, обогнав машину, поплыло в сторону блокпоста, закрыв на короткое время обзор.
Юнус Кахиров, припадая на раненую ногу, подбежал к машине. Наставил автомат на водителя.
— Вылезай!
Выстрел сразил испуганного шофера-лихача, который так ничего и не успел понять.
— Сюда!
Юнус замахал руками, в железный кузов самосвала.
Оставшиеся в живых боевики со всем сторон кинулись к машине. Последним, демонстрируя полное безразличие к опасности, к кабине «КамАЗа» двинулся Салах Мадуев…
В оптический прицел Полуян увидел лицо человека, которого взял на мушку. Дрогнуло сердце. Что-то в облике боевика напомнило ему старого товарища Салаха Мадуева. Но было и совершенно чужое: ввалившиеся глаза, густые нависающие брови, седина на висках и в короткой бороде… Похож и не похож… Непохож и похож.
«Мы никогда не станем стрелять друг в друга» — сказал однажды Полуян Салаху.
Нет, не был другом тот, у машины. Он только походил на Салаха, которого знал Полуян, да и то походил не очень. И как бы он мог оказаться на той стороне?
«Мы никогда не станем стрелять…»
Тот, на другой стороне, держа в руке автомат, спокойно подошел к «КамАЗу».
Марка прицела удобно расположилась на левой стороне груди, там, где билось чужое сердце.
«Мы никогда не станем…»
Полуян сдвинул прицел в сторону, взял на мушку левый подфарник машины. Плавно нажал крючок спуска. Видел в прицел, как брызнуло в стороны разбитое стекло.
«Мы никогда…»
Боевик даже не оглянулся туда, где зазвенели осколки. Скорее всего посчитал, что стрелок промахнулся. Мазила!
Он потянул дверцу кабины на себя и легко, пружинисто вскочил внутрь. «КамАЗ» взревел, рванул с места и поднял густую пылевую завесу.
22
На командном пункте вертолетного полка солдат-радист поймал призывы о помощи, доносившиеся с блокпоста.
— Товарищ полковник! Нападение!
— Где?!
Радист врубил рацию на полную мощность.
— «Степь»!"Степь"! Я «Курган»!
— Кто это — «Степь»! — Полковник с недоумением посмотрел на радиста.
— Райотдел милиции. А «Курган» — южный блокпост.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112