Мучить ее не собираюсь. Однако, если станет молчать, умрет тихо, даже безболезненно. И главное — по делу. Она не глупая. Знает, за что приходится отвечать.— Ничего я не знаю! — закричала Жанна.— Еще как знаешь, голубка! У тебя жил Галустян, перед тем как убили Шаврова?— Нет! Не знаю никакого Галустяна!..Катрич вынул из кармана желтую таблетку, бросил ее на пол и растер ногой в порошок. Жанна следила за его действиями широко открытыми, остекленевшими глазами.— Учти, у меня только пять желтеньких. За каждое слово неправды буду выкидывать по одной. Если ничего не останется — пеняй на себя. Повторяю вопрос: у кого жил Галустян?— У меня...— А перед тем как убили полковника?— Тоже у меня...— Кто приходил к Галустяну?— Армяне приходили. Гарик Юзбашьян, Карен Самвелян. Арам. Фамилии не знаю. Адвокат приходил. Золотцев...— О чем они говорили?— Откуда мне знать? Они по-армянски ботали.— Приводили женщин?Жанна взглянула на него так, словно имела дело с недоумком.— Неужели я позволю кому-то таскать ко мне домой шлюх?— Однако ты строгих правил.Она смолчала.— Куда они ездили?— О своих делах мне не сообщали. Я и не лезла.Катрич вынул из кармана желтую таблетку, подкинул на ладони и швырнул на пол. Старательно раздавил ногой.— Еще одной меньше, — сказал он. — И учти, Прозрачная, если тебя внезапно вырубит, я не виноват. Ты сама сокращаешь срок жизни. Рези в животе не появились? Значит, подождем. Скоро появятся.Жанна взглянула на него безумными глазами. Визгливо выкрикнула:— Они мне ничего не говорили!— Ори громче, все равно никто не услышит. И будь внимательней. Я спросил: тебе известно, куда они ездили? Может, тебя куда подвозили?— Да, да, подвозили! — закричала она. — До «Интуриста».— На дачу ездили?— Ездили. Два раза.— Где у них дача?— В Куреневке.— Кому принадлежит?— Акоп купил. Для себя. Как беженец. Из Карабаха после войны…Вот видишь, а говорила: не знаю. Какая у них машина?— «Москвич».— Цвет? Модель?— Цвет табачный. Модели не знаю. Я в машинах не разбираюсь.— Двадцать один сорок один? Так?— Откуда я знаю?! — выкрикнула она истерично. И вдруг замолчала, схватившись за живот. Лицо ее побледнело, на лбу мгновенно выступили крупные капли пота.— Дождалась? — усмехнулся Катрич и качнул головой. — Схватывает? — И опять деловым тоном: — Какое оружие Акоп носит с собой?— Не знаю.Она снова схватилась рукой за живот. Катрич бросил взгляд на часы. Сказал устало:— Уходит время, Прозрачная.Она застонала и опустила голову на стол.— Не изображай агонии. По времени еще рано,— Артем! — почти закричал Андрей. — Если умрет, как я смотреть людям в глаза буду?— А ты не смотри. Отворачивайся. Потому что она сама себе враг. На меня ее упрямство действует мало. Бизнес — это бизнес. Я ей предложил честную сделку и условий менять не стану. Ее валюта — честность ответов. Итак, какое у него оружие?На этот раз ее схватило сильнее. Она прижала к животу обе руки. Голосом испуганным, дрожащим сказала:— Пистолет. Автомат в машине... — И без всякого перехода умоляющим голосом попросила: — Дайте таблетку. Мне плохо.— Дай ей таблетку, — поддержал просьбу Андрей. — Иначе правосудие станет обычным преступлением. Убийством...— Спасибо, брат, разъяснил. — Катрич кивнул головой. — Я то бился в сомнениях, а все оказывается вот как выглядит!— Ладно тебе смеяться! — обиделся Андрей. — Дай таблетку. Ей плохо. Мы не имеем права убивать.— Имеем. — Катрич был сух и суров. — Я отвергаю непротивление злу. Его придумали лицемеры. И народ это хорошо понимает. Вам обоим полезно послушать, что недавно произошло в Новонежине. Туда приехал кандидат в депутаты от демократов. В клубе кирпичного завода собрался народ. В основном бывшие уголовники. У кого срок истек, кто последние дни дохаживал. Кандидат все учел, выбрался на трибуну и запел: «В правовом государстве не должно быть смертной казни. Никто, в том числе государство, не имеет права убивать». Уголовники гогочут: «Верно, мужик! Валяй, круши!» А кандидат рад — голоса будут. Тут в зале поднялась женщина и спрашивает: «А ежели кто-то убил невинного человека? Как к нему подходить? Жизнь за жизнь, выходит, нельзя, по-вашему?» «Лично моя позиция, — ответил кандидат, — основана на том, что главное право гражданина — право на жизнь. И его нельзя отбирать». «Но убивец уже отобрал чужую жизнь», — стояла на своем женщина. Как потом выяснилось, у нее в городе в ПТУ сына убили. «Никаких исключений!» — отрезал кандидат. И тогда с места поднялся пьяненький мужичок. Встал, пошел к сцене. Пока шел, достал из кармана нож и сказал в зал пьяно, но очень ясно: «Лиза, ты, голубка, не волнуйся. Я этого мудака сейчас уделаю. Тут свидетелей много. Они покажут, что он сам был против вышки. А уж пятнадцать я за этого недоноска за милую душу высижу из одного интересу». И шасть к гостю. Председатель собрания орет: «Васька! Брось нож! Лупандина порезал, мало тебе?» Кандидат вскочил и ходу за кулисы. Мужичок успел ему подставить ногу, тот упал. Потом все же вскочил и залез под стол. В зале грохот: кто смеется, кто охает. Мужичок нож спрятал и говорит: «Я об ето говно свого ножа даже марать не стану». И ушел в зал.— Чего же он добился? — спросил Андрей.— А того, что когда кандидат вылез из-под стола, то первым делом выкрикнул: «Стрелять таких надо! Без суда!» Так что ты тоже потерпи, пока не переменишь мнения. У Жанны есть желание жить, и она ответит на мои вопросы. Тогда я ей дам целых две таблетки. Помается немного животиком и завтра встанет в строй. Домой мы ее с тобой доставим. Все же дама...Они подвезли Жанну и высадили в квартале от дома.— Дальше ножками, — посоветовал Катрич.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41