— Потом? Пришел домой, взял окно под наблюдение. В первом часу слышу — во дворе возня. Пригляделся: лестница уже приставлена к стене и кто-то лезет вверх. Когда он добрался, до второго этажа, я толкнул лестницу. И сразу закрыл окно. На улице тут же рванул взрыв.— Ты даешь! — ахнул Андрей. — Гранату пульнул, что ли?— Я?! — Катрич деланно возмутился. — Ни в коем случае. У того, кто лез, была своя. С выдернутой чекой. Он не успел откинуть, и она рванула у него в руке.— И что? — спросил Николка.— Амба! Тут же прикатила милиция.— А вы?— Я-то при чем? — усмехнулся Катрич. — Ниже меня проживает директор торговой фирмы. Он и поднял хай. Выскочил во двор с ружьем. Сделал заявление, что конкуренты хотели его подорвать. В таком разе я молчу как рыба об лед.— Может, и в самом деле к фирмачу лезли? — усомнился Андрей.— Может. Особенно, если учесть — убитый Хачатур Хачатуров. Голова круглая, шеи нет, руки как у орангутьяна...— Наш друг, — подвел итог Андрей.— И еще, мужики, — голос Катрича был полон значения, — я докрутил до точки дело Коли Шаврова...Братья взглянули на него с интересом.— И что?— Тоже работа Траншеи. Исполнители — Хачатур и Бегемот Погосян. С одним расчет уже состоялся. Второй с их князем, Меликом Галустяном, — на очереди.— А кто, — спросил неуверенно Николка, — кто... отца?— В полковника стрелял некий Грант Бароян. Кличка Баро.— Ё-кэ-лэ-мэ-нэ! — пуганул соленым матом Николка. — Да он же вчера у нас в руках был! Говорил я тебе, Андрей, дай мне его урыть! Я бы ему эту мину в зад воткнул.— Надо бы, — поддержал Катрич, — одним гадом меньше.Андрей, не обращая внимания на их упреки, вернулся к заботе, занозой сидевшей в памяти.— Слушай, Артем, может, все же пойти к Джулухидзе? Нам обоим. Раз у тебя железные доводы, должен же быть закон!Катрич неожиданно взорвался яростью, какой Андрею в нем еще не доводилось наблюдать. Он вдруг пнул свой черный чемоданчик, стоявший у ножки стула. Тот отлетел в сторону и раскрылся. Наружу веером вылетели бумаги. Не обращая на них внимания, Катрич еще раз наподдал ногой. Выругался по-черному.— Да навалил кучу этот грузин на наши русские дела! Он их просто бросил и уже умотал в Тифлис. Там получит от своих уголовников высркий полицейский чин, станет произносить в их честь тосты и начнет давить абхазов...— Успокойся, — посоветовал Андрей. — Я все понял, а эта сволочь не стоит того, чтобы на нее тратить нервы.Катрич вышел на кухню, налил из крана воды. Вернулся со стаканом в руке, выпил все одним махом.— Может, ты и прав — тратить нервы незачем, но как-то не привык ощущать себя бараном, которого то и дело продают все — от президента до начальника милиции. — И сразу заговорил о другом: — Нужно оружие. Руками с этой шушерой не совладаешь.— Оружие я достану, — сказал Андрей, вставая. — В понедельник. И привезу сюда.— Добро, — согласился Катрич. — Слышу речь не юноши, но мужа.В прихожей задребезжал телефон. Андрей недовольно поморщился.— Николка, послушай. Мне это уже надоело. То в гастроном звонят, то в цветочный магазин, и все попадают к нам.Николка вышел, прикрыв за собой дверь. Спустя несколько минут вернулся.— Кто? — спросил Андрей.— Старик Шумихин, — и, поясняя Катричу, — сосед по даче. Говорит, нам стоит туда приехать.— Что случилось? — Катрич явно встревожился.— А-а, — махнул рукой Николка. — Слышно плохо, знаю одно: сосед паникер. Уже не раз бывало: поднимет шухер, приедешь — там все в порядке, только свет в прихожей забыли выключить. Шумихин извиняется, руками разводит: «А я думаю, к вам кто забрался...»— Все же надо съездить, — сказал Андрей и пропел шутливо: — Нынче времечко такое: без огня и дыма нет...— Вы, ребята, поосторожней там, — предупредил Катрич.— Это как положено, — откликнулся Николка. — Ружьишко захватим. Курок — на взвод.
Дачный поселок Никандровка — наглядная иллюстрация того, кто, как и на какие средства на Руси живет. Среди яблоневых садов, на тщательно отгороженных друг от друга участках, высятся дачные домики, одни похожи на курятники, сколоченные из досок, собранных по свалкам и стройкам, другие блистают широкими зеркальными окнами и вздымают на два этажа прочные бревенчатые стены, покрытые золотистым лаком. Третьи — вообще кирпич и бетон — полудворцы-полукрепости с круглыми башенками и острыми шпилями...Медленно ведя машину по узкому пыльному переулку, Андрей издалека заметил свою дачу. Домик полковника Буракова располагался на Вишневой улице в конце квартала и по архитектурным достоинствам относился к сооружениям среднего достатка — стандартный сборно-щелевой домик, купленный на лесотоварной бирже без переплат за доброжелательное отношение пауков местной торговли. Обшитый вагонкой и два года назад покрашенный в веселый зеленый цвет, он уже изрядно пооблез и теперь выглядел избушкой, невзначай потерявшей куриные ножки. На большее у гвардии полковника, участника войны в Афганистане, слуги Отечества и отца солдат, средств, отложенных из казенного жалованья, просто-напросто не хватило. Ему бы, чудаку, прислуживать и подворовывать, а он, наивный, служил и помнил о какой-то чести мундира. Как могли бы изменить его жизнь два миллиона, предложенные Акопом—Траншеей!Должно быть, такая мысль пришла в голову и Николке. Он неожиданно спросил:— Может, стоило отцу взять те чертовы деньги? Разве хуже быть живым подлецом, чем честным, но мертвым?— Ты всерьез? — спросил Андрей.— А почему нет? Вон Горбачев подлец, пробы ставить негде, всех продал, предал, унизил, однако поплевывает на все, живет, улыбается. Ельцин, пьяная дубина ничем не лучше, а посмотри на него…— Завидуешь? — взъерошился Андреи так, что даже нажал на тормоз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41