Он принадлежал его шефу — начальнику Главного управления внутренних дел генерал-лейтенанту Волкову. «— Не нравлюсь? — Волков обозначил беспечный смешок, который получился похожим на приступ икоты. — Гляди, какой строгий!— Строгий не строгий, но ты размагнитился. Блаженствуешь в новом чине.— Брось! — Голос Волкова сделался злым. — Какое блаженство?! Каждый день вздрючки. Со всех сторон. За день так намагничивают…— Не в том дело. Не в том. Ты излишне упиваешься новым положением. И успокоился. Как же, за твоей спиной сам Чибисов. Я же знаю, какие у вас в узком кругу тосты: «Чибисов — наш президент!». Так?»
Снова прозвучал смешок, похожий на икание. Богданов злорадно скривил губы. Чибисов был министром внутренних дел и подобными тостами прихлебатели ставили его под удар. «— Уже настучали?— Если бы мне.— Это была шутка. Ляпнул один дурак по пьянке…— Кто-нибудь из вас его осадил? Нет. Побоялись, что не понравится Чибисову. А как понравится такой тост Папе? Учти, ему обязательно все доложат. Может не всерьез, со смешком, но до ушей доведут.»
Слова прозвучали сигналом близкой опасности и Волков должно быть понял совершенную глупость, но возразить не сумел. Только повторил: «— Это же шутка. И потом президент… Чего? Может акционерного общества…— Объяснять придется кому-то другому, если, конечно, спросят. Только, думаю, не дождешься. Если Папе доложат с картинками, кроме пинка тебе ничего не предложат. И Чибисов не заступиться. Своя шкура…— Откуда ты все узнал?»
Богданов ощутил в голосе Волкова напряженность и снова ухмыльнулся: прокололся Анатолий Петрович. Ой, прокололся. «— Без разницы, Толя. В другой раз надо быть умнее.— Чего ты хочешь?— Совсем немногое. Тебе уже пора думать всерьез, как строить свою оборону. Чибисов не вечен. Вы его сами и добиваете. Пришло время просчитывать, кто в министерстве может стать очередным паровозом, к которому надо цеплять свой вагон.— Ты знаешь, кто?— Ха!— Как же узнаю я?— Считай, думай. А пока принимай меры, чтобы обустроить свою позицию.— Имеешь в виду что-то конкретное?— Ты хорошо знаешь Богданова?— А что?— Ты всегда отвечаешь вопросами на вопросы, как старый еврей…— Я знаю Богданова с разных сторон. Какая тебя интересует?— Твоя сторона, Анатолий. Мне кажется он в последнее время быстро набирает силу и уже подпирает тебя. Смотри, старик, это может плохо кончиться.— Для кого?— Для тебя, мой генерал. Для тебя. Помнишь, как Суворов говорил о Наполеоне? «Широко шагает, мальчик. Пора его остановить».— Не остановил же.— Вот и нахлебалась из-за этого Россия дерьма. Историю надо изучать. Чтобы не повторять ошибок…— И кого ставить вместо него?».
Кира подошла к Богданову со спины и положила ему на плечи ладони.— Как?Богданов склонил голову и коснулся щекой её руки. Дотянулся губами, поцеловал.— Забавный сюжет.Кира резко оттолкнула его.— И только? Неужели…Он понял — она всерьез обеспокоена. Спросил спокойно, стараясь не взвинчивать себя, поскольку внутри и без того все клокотало.— Дослушаем до конца, ладно?— Погоди, — она снова положила ладони на его плечи. — Как ты думаешь, кого тетя Маша преложит на твое место?«Тетей Машей» они между собой называли Марусича.— У него в кармане один козырь — Турчак.Кира засмеялась.— Может и так, но единственный козырь выбрасывают только с отчаяния.Богданов снова включил магнитофон. «— И кого ставить вместо него?»
В голосе Волкова настороженность. Когда начинается торговля по персоналиям, надо стараться угадать ход оппонента и побить чужую карту своей. Марусич тут же дал подставку: «— Трофимов. Чем не зам?»
Волков ничем не выдал радости, но Богданов понял — в душе он облегченно вздохнул. Вряд ли генерал согласится приблизить к себе того, кто полностью устраивает Марусича. «— Нет, Трофимов не подойдет. Он ещё зеленый. Если уж двигать, то Турчака».
Теперь с облегчением должен был вздохнуть Марусич. Его карта играла. Конечно, Турчак — проститутка, подстилается под каждого, в чьем кармане бренчит деньга, но в чем ему не откажешь, так это в умении выглядеть во всех случаях целомудренно. Сношаясь с ним, каждый втайне думал: уж эта курва моя, и только моя. На деле, как достоверно знал Богданов, майор флиртовал по меньшей мере с тремя покупателями его услуг и офицерской чести. «— Не стану спорить, Анатолий, тебе виднее. Только не тяни.— А ты не торопи.— Только убирать его надо чисто. — Марусича что-то явно беспокоило. — Если у Богданова найдется заступа в кругу министра, могут возникнуть нежелательные сюжеты…».
Волков засмеялся — хриповато, неестественно. «— Знаешь, как говорят в Одессе? Не учи меня жить. Из коллегии уже два раза подсказывали: надо Богданова представлять на генерала. Должность позволяет. Я с этим тяну. Зато каждый раз докладываю о его проколах. Мелочи, вроде, но впечатление создается…».
Богданов выругался. Кира зажала ему рот ладонью.— Это что, для тебя новость? Я давно говорю: надо разбираться и с Волковым и с Турчаком.Она протянула руку и выключила звук.— Там больше нет интересного.Они пробыли вместе до позднего вечера. Долго лежали рядом, нежно касаясь друг друга. Кира положила голову на его грудь — ласковая киска-мурлыка, и водила пальцами по животу, слегка касаясь тела ноготками. Богданову нравились эти осторожное возбуждающее царапанье.— Так что ты решил? — Кира спросила и напряженно замерла, ожидая ответа.— Как думаешь, сколько у меня времени? На ответный ход?— В неделю они такое дело не сделают. По меньшей мере уйдет месяц. При хорошем для нас раскладе можно набавить ещё дней десять. Министерская мельница мелет медленно…Она знала что говорила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97