Нож он все время держал в руке жалом вперед. Он боялся, что кто-то может напасть и ему потребуется обороняться.Он споткнулся во второй раз и плашмя шлепнулся в большую лужу. В нос ударил запах перегнившей травы. Куртка на груди промокла, и тело ощутило мерзкую холодящую сырость.Надо было вставать, но у него для этого не было ни воли, ни сил. С минуту лежал, не двигаясь, не ощущая ничего, кроме страха, который тек из под мышек волнами едкого вонючего пота. Отлежавшись, но так и не услышав ничего подозрительного, он решил встать.Это удалось не сразу. Пришлось для начала подняться на карачки, затем, упираясь руками о землю, встать во весь рост. Его слегка покачивало. Подумав, он решил, что надо поискать проезжую дорогу.Ему повезло: узкая лента шоссе пролегала неподалеку. Оказавшись на асфальте, Игорь двинулся к огням, мерцавшим впереди...
* * * Патрульная «Волга» милиции, с большими белыми буквами ПГ на бортах и крышке багажника, медленно двигалась по сонной плохо освещенной улице Космонавтов поселка городского типа Ярцево. В последний месяц здесь были совершены три ночных кражи и пришлось усилить профилактическое патрулирование.Машину вел прапорщик Яшкин, местный уроженец, знавший поселок и его окрестности как собственную квартиру. Справа от Яшкина сидел старший патруля лейтенант Косухин, из молодых да ранний, как считал прапорщик.При этом Яшкин все же признавал достоинства Косухина, который был мастером офицерского троеборья и вообще смелым парнем. Нравилось Яшкину и то, что лейтенант не доставал его придирками и без опаски трудную работу брал на себя.Проезжая перекресток Космонавтов и Амбулаторной, Косухин бросил взгляд вправо и заметил неясную тень человека.— Ну-ка, подверни, — сказал он Яшкину.Тот круто свернул в Амбулаторный и врубил дальний свет.Темная фигура человека метнулась с дороги в сторону.— Наддай!Косухин приоткрыл дверцу, готовый мгновенно выскочить из машины. У места, где они заметили человека, Яшкин притормозил. Лейтенант, сторожко озираясь, вышел наружу.— Где он?Косухин прислушался.Справа от него в тени кустов, тянувшихся вдоль штакетника, ограждавшего границу усадьбы, хрустнула ветка. Туда бы нужно было направить луч фонарика, но он давно лежал в машине без дела. Уже полгода в милиции не имелось батареек, а покупать их на свои Косухин не имел возможности — зарплату личному составу отделения не выдавали второй месяц.— Яшкин, посвети. — Косухин указал направление.Машина пофыркала двигателем, разворачиваясь. Свет фар уперся в заросли сирени. Стала видна фигура человека, который стоял, прижавшись к забору. Одной рукой он прикрывал глаза от света, в другой блестело жало ножа.Косухин почувствовал, как его пронизала нервная дрожь. Это организм получил мощную дозу адреналина и теперь приводил тело в боевую готовность, закручивая энергию мускулов в тугую пружину.Проще всего было бы воспользоваться пистолетом. Промахнуться с такого расстояния Косухин не мог. Он бы вмазал пулю точно в руку, сжимавшую рукоятку ножа, но делать этого не собирался. Пистолет — аргумент крайний...Человек, прятавшийся в кустах, мягко раскачивался. Так делают опытные бойцы, стараясь скрыть направление намечаемого удара. На самом деле это было лишь качанием ослабевшего наркомана, которого от дури и слабости ноги уже почти не держали.Сделав левой рукой отвлекающий замах, Косухин выбросил вперед правую. Ребро ладони попало точно в лучезапястный сустав противника. Нож вылетел из кулака и упал в кусты.Косухин развернул Игоря к себе спиной, приткнул к стене, заставил опереться о нее руками, ударом ботинка раздвинул ему ноги на ширину плеч. Повернулся к Яшкину.— Обыщи.Тот быстро охлопал бока.— Оружия нет.— Найди нож. Он отлетел в сторону.Нож был грязный, перемазанный сырой глиной. Яшкин взял его со всей осторожностью.Блямкнули наручники, сковывая руки задержанного.— В машину его.В помещении опорного пункта милиции Косухин пытался допросить задержанного.— Фамилия?В глазах Игоря не отразилось ничего. Два мутных остекленевших шара смотрели из под красноватых набрякших век с тупой бессмысленностью. Рот был слегка полуоткрыт, а в его уголках белели комочки липкой пены.— Чего его спрашивать? — Яшкин презрительно скривил губы. — Он под крутой балдой. Сунуть его в каталажку, пусть отоспится, нюхач херов. — И тут же от частного перешел к обобщениям. — Вот понять не могу, почему бы государству ни дать нам приказ отловить всю эту сволочь разом и… Короче, ты меня понимаешь.Через минуту Игорь оказался в тесной комнатке без окон — бывшей кладовке. Щелкнул ключ в замке, и он остался один. В тусклом свете различил деревянный топчан и тут же на него улегся.Милиционеры, вернувшись к себе, сели попить чайку.— Не нравится мне этот тип. — Косухин с шумом потягивал горячий чай из большой керамической кружки. — Хер его сюда нанес. Поверь, будут у нас с ним неприятности. Мутный какой-то... Мало что обкуренный. За ним какой-то хвост тянется. Сердцем чую.Яшкин мужик поспокойнее, нервы у него потолще, не звенят как струны, потому и не надрывает душу по пустякам. Если все переживать, то быстро износишься: любой тупак знает — нервные клетки не восстанавливаются. За деньги, которые ментам платят через раз, не жалко тереть только подметки казенных ботинок, а собственный организм полезнее поберечь.Чай — это другое дело. Яшкин держал теплую кружку, сжимая обеими ладонями, тянул сладкую жидкость, сдобренную домашним не снятым молочком. Тянул душевно, со смаком. Возражать Косухину он не собирался. Какой смысл, в конце концов? Лейтенант — мент молодой, старается в гору лезть, дрочится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44