Рыжов не покаялся, стал возражать, приводить свои доводы. Их не приняли. Закрутилось персональное дело.На заседании парткома оказался представитель министерства. Он сидел в уголке и молча слушал. Но своему начальству скромный полковник с лисьей мордочкой представил дело так, что уже на третий день Рыжова пожелал вызвать на ковер сам министр.На улице Огарева, № б, Рыжов появился за полчаса до назначенного срока. По широкой мраморной лестнице, устланной красной ковровой дорожкой, поднялся на этаж к министру, подошел к кабинету. Надменного вида хлыщ в полковничьей форме — помощник — приказал ему ждать. Сидеть в неприятном ожидании пришлось долго. В начальственный кабинет без очереди проходили генералы и важные люди в штатском, которым помощник почтительно кивал: «Вас ждут».,Дошла очередь и до капитана Рыжова.Министр, генерал армии Николай Щелоков, сидел за большим столом, вальяжно откинувшись на удобную спинку кресла. Слева от него стоял приставной столик, на котором громоздились телефонные аппараты.У каждого смертного только два уха и один язык. Им не отличишься, даже если покажешь, что он у тебя длиной в двадцать сантиметров, как у двухгодовалого телка. А вот по количеству аппаратов на твоем служебном столе каждый может судить о том, насколько велико твое телефонное право.Заиметь в кабинете пять телефонов обычному клерку не под силу. Значит, их число свидетельствует об истинном масштабе человека, который сидит за столом перед тобой. Что из того, что каждый в данный момент может говорить и слушать только с одной трубкой у уха? В учет берется не физическая возможность человека, а его фиксированное право говорить по всем этим аппаратам хоть по очереди, хоть одновременно.Белый телефон с бронзовым гербом Советского Союза на диске — увеличенная пуговица с генеральского мундира — аппарат АТС-1. По нему можно говорить лично с Генеральным секретарем ЦК КПСС, Председателем Президиума Верховного Совета СССР товарищем Леонидом Ильичом Брежневым. Рядом другой, с виду такой же, аппарат, но на деле совсем не такой, хотя и белый, и с таким же гербом на диске. Он рангом пониже — это «кремлевка» АТС-2. Позвонит по нему кто-то важный, ему может ответить помощник министра и попросит немного подождать, прошептав почтительным шепотом:— Николай Анисимович с Леонидом Ильичом по первому… Ничего подобного тогда не знал Рыжов, веривший в равенство и демократию, в хозяев страны и слуг народа, в возможность выдвинуться благодаря уму и таланту, а не в силу того, что твой тощий зад снизу подпирает и подталкивает вверх мохнатая лапа невидимого, но влиятельного благодетеля. И потому капитан стоял на ковровой дорожке, как ему повелевала стоять невидимая, но на деле крайне жесткая узда строевой субординации.Министр разглядел Рыжова, выдержал паузу, позволявшую посетителю осознать разницу их положений, и махнул ему рукой, сделав движение не кистью к себе, а от себя, будто он отмахивался от назойливой мухи.— Садитесь, капитан.Рыжов, поняв жест по-своему, как отгораживающий, отодвинул стул, что стоял у самого дальнего края стола, и опустился на него неудобно, как на жердочку.— Сядь поближе, — предложил министр. — Мне не в пинг-понг с тобой играть. — И демократически поинтересовался мнением капитана. — Верно?Краснея шеей, заливаясь потом под мышками, Рыжов пересел поближе.— Так что ты там внес нового в марксизм? — Министр придвинулся к столу и положил на него обе руки. — Мне докладывали, но я не всем докладам верю. Наши политработники умеют раздувать из лягушки слона.Почувствовав, что министр заинтересован его мнением, Рыжов довольно складно изложил его. Он говорил и видел, как министр хмурится.— Все? — спросил Щелоков, когда Рыжов замолчал.— Все, — подтвердил Рыжов.— Ну, и какое же ты, капитан, сделал открытие? Весь этот профессорский треп о том, что при социализме нет почвы для преступлений, — собачья ерунда. Глупость. Для правонарушений у нас почва унавожена дай Бог как. Это я со своей вышки вижу.не хуже тебя. Но разве я где-нибудь об этом с трибуны ахну? Так почему я молчу, а ты обобщаешь? Или считаешь, что все вокруг дураки, а ты провидец, которому суждено всем остальным открыть глаза? Думаешь, профессор Огородников этого не понимает? Или он дурнее тебя? Как бы не так! Огородников человек умный. Он знает: у каждой игры свои правила. Возьми футбол. В него играет весь мир, потому что есть общие правила. Надеюсь, за «Динамо» болеешь? Это хорошо. А теперь представь, что на поле в момент игры появился чудак и стал всем доказывать: аут засчитывать неправильно, а пенальти нужно бить с девяти метров. Как думаешь, что с ним сделают?Рыжов промолчал. Выступать перед министром ему не хотелось, тем более что все нужное он ему уже высказал.Трудно сказать, как бы пошел разговор дальше, но тут зазвонил один из белых телефонов. Министр снял трубку, долго слушал, потом сказал: «Все сделаем. Да, прямо сейчас». И дал отбой. Посмотрел на Рыжова.— Ты думаешь, министр здесь штаны просиживает, головой работает? Нет, капитан, все больше ногами. Вот опять вызывают на ковер. А тебе я скажу: ты умный человек, Рыжов, но неразумный.Слова министра прозвучали приговором. Рыжов понял это, но все же решил кое-что для себя выяснить.— Разве ум и разум — не одно и то же?— Не одно, капитан. Не одно. Вот тебе хватило ума понять — теория не права. Но разум должен был подсказать — другие вокруг не дураки, а коли так, то почему они придерживаются иной линии? И понял бы: такова установка сверху. Значит, надо идти в ногу со всеми. Ты знаешь, сколько я, министр, каждый день, да что там день, каждый час вижу несоответствий между теорией и практикой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144