— И что, Исаев? — спросил Пал Палыч начальника караула.— Залетные, мудаки. Один из Казани, второй из Саранска. Во всяком случае, так по паспортам. По рожам — недоноски. Будто у нас своей братвы не хватает. Вот бумаги. — Охранник словно козырные карты шлепнул на стол два паспорта, затем деньги. — А это пукалка…Пал Палыч взял револьвер, покрутил в руке. Усмехнулся.— Вообще-то я так и думал — РС двадцать два. Возьми, Исаев, игрушку. Подаришь сыну. А вам, кореша, ой как не повезло. Я-то человек добрый, но ресторан принадлежит не мне. Поэтому не мне и решать вашу судьбу. Так что не взыщите.Чернокурточники молчали. Они понимали, что жестоко фраернулись, попав в Придонск и решив, что здесь можно трясти кого хочешь налево и направо, брать «бабки» с минимальным риском. Глаза, теперь уже не прикрытые очками, глядели испуганно. Но надежда на то, что сейчас вызовут милицию, их не оставляла.Пал Палыч вынул из кармана аппарат сотовой связи, отстукал номер. Дождался ответа на вызов. Сказал коротко:— Василий, спроси хозяев. Мне привезли мясо. Две бараньи туши. Что делать?Подождал, выслушал ответ. Убрал аппарат в карман. Сказал шефу охраны:— Исаев, дай им водки. По стакану. Потом пристукни и сунь во вторую холодильную камеру. Вечером вывезешь на загородную свалку. — Посмотрел на грабителей. — Так вот, мужики. Я предупреждал: не повезло вам.Когда чернокурточников увели, Пал Палыч, чтобы прийти в себя, хватанул фужер коньяка и принялся за работу. Общение с компьютером его успокаивало.Претендентка на вакантную должность, войдя в кабинет, оторвала его от дела.Пал Палыч на миг поднял голову от компьютера, посмотрел на Лайонеллу и махнул ей рукой:— Сядьте.— Я от Элеоноры Дмитриевны, — пыталась объяснить ему Лайонелла. — По поводу дела.Но директор ее уже нс слушал. От тыкал пальцем в клавиши и что-то бормотал себе под нос. Так он работал минут пять и лишь потом выключил компьютер. Повернулся к посетительнице.— Встань, я на тебя погляжу.Ее шокировало обращение на «ты», к которому она пока не привыкла, но когда речь идет о работе, приходится терпеть все — и чужое безразличие, и хамство. Право на труд обеспечивает не конституция, а работодатель.Лайонелла поднялась, ощущая гнетущую дрожь в ногах. Пал Палыч выпятил губу, почмокал.— Смысл работы тебе ясен? — Он проявлял к ней не больше интереса, чем домоуправ, подбирающий дворника.— Да. — Лайонелла потупила взор.— Внешне ты не мисс Америка, но ничего. — Директор еще раз тронул губы быстрым змеиным движением языка. — А квалификацию мы проверим. Не возражаешь?Лайонелла стояла, теребя в руках сумочку и не зная что ответить.— Что скисла, милочка? — Пал Палыч улыбнулся. — Раздевайся.— Как?! — Она не ожидала такой стремительности. При свете дня, прямо в конторе, еще не зная, возьмут ее на работу или нет. — Прямо сейчас?!— Милочка! — Директор нахмурился. — Ты меня удивляешь. Могу я' взять повара, не проверив, как он готовит? Ты ведь сама решилась? Верно? Вот и покажи умение. Впрочем, если тебе это в тягость, я ничего не требую. Выход найдешь сама. — Он скривил губы и показал рукой на дверь. — Ступай.— Я… я решилась. Но вот так сразу…Пал Палыч засмеялся, причмокивая маслянистыми губами.— Милочка, такие дела делают именно сразу. — Он посмотрел на нее со вниманием. — Ты не обижайся на мою простоту. Я ведь в определенной мере занимаюсь тем же ремеслом. Всем и каждому угоди, подставься. Выслушиваю выговоры за вас, дур. Понимаешь?Она не очень понимала, но кивнула утвердительно. Он подошел к двери, повернул ключ. Остановился за ее спиной.— Ну, давай, раздевайся. Снимем, как говорится, пробу. — Он усмехнулся. — Тем более жена сегодня мне на завтрак ничего не предложила. Бабские слабости.Лайонелла замерла в отчаянии.Пал Палыч прошел к дивану, лоснившемуся дорогой вишневого цвета кожей. Сел. Посмотрел на часы.— Я жду, милочка. Не насиловать же тебя.Она пригнула голову, словно боялась, что ее ударят, и стала расстегивать тонкую дорогую блузку, последнюю в своем гардеробе.— Энергичней, милочка. У меня и кроме тебя есть дела. Она через голову сняла юбку и осталась в черных трусиках и таком же аккуратном черном сутьенчике.— Хорошо, — сказал Пал Палыч. — Теперь иди к столу. То, что на тебе осталось, мужчине бывает приятно снять самому. Так ведь?Она сделала два робких шага, не доходя до стола, остановилась. Пал Палыч встал, приблизился к ней, ловким движением расстегнул на спине крючки бюстгальтера.— Вот и ладно, милочка. Вот и ладно. — Голос его стал тихим, урчащим. — Нагнись. Вот так… Обопрись о стол ручками…Продышавшись, Пал Палыч привел себя в порядок. Взял из пачки сигарету. Закурил. Спросил Лайонеллу:— Хочешь?Она все еще оставалась под впечатлением происшедшего и медленно приходила в себя.— Нет.— Как угодно. Оденься.Пал Палыч снял трубку, набрал внутренний номер.— Мария Матвеевна, — он говорил спокойно, и в каждом слове звучала строгая властность, — я к вам подошлю новенькую. Вы ее познакомите с правилами, укажете рабочее место, покажете станок. Хорошо, я понял. Думаю, сегодня вам придется представить ее Академику. Он ее скорее всего увезет на дачу. Договорились? Лады. — Пал Палыч положил трубку и посмотрел на Лайонеллу. — Надеюсь, все поняла? Тогда смелее в бой. И не оставайся такой холодной. Это непрофессионально.Мария Матвеевна оказалась дородной женщиной с необъятным бюстом, легким намеком на талию и широкими бедрами, на которых блестела туго натянувшаяся черная юбка. В своей небольшой каморке — диван, столик, зеркало, сервант и на нем ваза с розами — встретила Лайонеллу радушно. Предложила:— Попьем чайку, девонька?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144