Выложил полный набор фотографий перед Колосниковым.— Взгляни, Сергей Сергеевич. Нет среди этой публики тех, кто на тебя наезжал?Колесников пригласил Шубодерова.— Вот просят посмотреть.— На предмет? — Шубодеров был краток.— Может, кто-то попадался тебе на глаза?Шубодеров надел очки и принялся рассматривать фотографии. Каждую брал в руки, отодвигал от глаз, поворачивал так и сяк. Одну карточку задержал в руке. Снял очки. Спросил Кольцова:— Они все под статьей?— А что?— Хочузаступиться.— За кого?Шубодеров протянул Кольцову фотографию. С нее испуганными глазами глядел малолетка с худым узким лицом.— Кто он?— Соседский сын. Лешка. Щукин. Связался с блатой, катится под гору. Неплохой парень, но может пропасть.— Он работает здесь, у вас?— Нет. — Шубодеров говорил уверенно. — Шестерит в городе у какого-то бугра.— Чего ж вам за него хлопотать?— Жалко. — Шубодеров сделал скорбное лицо. — Все же сын соседа. Сядет — пропадет. Тюрьма никого не лечит. Вон их сколько через меня прошло. А стал кто человеком? Еще вопрос…— А если его отпустить?— Ваше дело, конечно. — Шубодеров пожал плечами, положил снимок на стол. — А вообще стоило бы. Надрать задницу и дать пинка.— Так и сделаю.Вечером Лешка Щукин по кличке Карась, щуплый малолетка с городской окраины, стоял в кабинете Кольцова низко опустив голову. Лишь изредка из-под бровей сверкал волчий ненавидящий взгляд. Маленький звереныш, впервые попавший в капкан закона, готов был огрызаться, повинуясь инстинкту самозащиты. Кольцов понял, что разговор надо начинать предельно круто. Чего-то можно добиться, если разом сломать, смять зверька, пока еще не знающего, что его ждет.— Сними с него железки, — приказал Кольцов Ручьеву, который стоял за спиной паренька. — Пусть разомнет руки.Ручьев щелкнул ключом, отпер наручники. Снял, сунул в карман кителя.— Ручьев, осторожно! Он на тебя напасть хочет! — Кольцов произнес предупреждение с открытой насмешкой. — Тебе не кажется?Предположение было абсурдным. Напасть на громадного Ручьева даже взрослый мужик счел бы глупым. Однако Ручьев понял шефа.— Точно. — Ручьев без замаха, снизу вверх, вполсилы ударил мальчишку в челюсть. Тот взмахнул руками как крыльями и отлетел к противоположной стене. Сполз по ней на пол, улегся на правый бок. Нокаут был глубоким.Кольцов налил стакан из сифона, подошел к пареньку и выплеснул воду ему в лицо. Обалделый Карась затряс головой, приходя в себя и явно не понимая, где он и почему лежит на полу.— Встать! — зловещим голосом приказал Ручьев. — В камере належишься!Карась, опираясь руками о пол, поднялся сперва на одно колено, покрутил головой, сгоняя одурь, и только потом встал на ноги.Держа двумя пальцами нож за кончик лезвия, Кольцов показал его Карасю.— Где ты его прятал?— Это не мой. — Карась тяжело ворочал языком.— А чей?— Не знаю.— Выходит, ты его нашел и хотел им пырнуть милиционера? Так?— Я ничего не хотел. И ножа у меня не было…— Ладно, оставим. Сперва врать научись. Вот твой нож. На рукоятке твои «пальчики». Экспертиза легко докажет, чьи они…Расколоть малолетку столь же просто, сколь и пустой орех.— Дяденька начальник! — Карась неожиданно заплакал и смотрел уже не волчонком, а малолеткой, попавшим в страшную черную яму. — Не мой нож. — Он понимал, что все так и будет, как обещает майор. Пока он лежал в отключке, менты верняком сунули ему в кулак нож и срисовали на рукоятку отпечатки пальцев. Такой жестокой несправедливости по отношению к себе Карась не ожидал. Ему было обидно до слез. — Дяденька начальник, я не виноват!Майор на его слезы не обратил внимания.— А тебе, Ручьев, я влеплю выговорешник! Ты не обыскал пацана как следует и сам же чуть не заработал дыру в брюхе. Пырнул бы он тебя. Обыщи его хотя бы сейчас. И как надо!— Руки! — приказал Ручьев Карасю и стал охлопывать ладонями его бока. Сунул пальцы в нагрудный карман. Извлек оттуда два прозрачных полиэтиленовых пакетика. Передал майору.Тот понюхал, небрежно швырнул на стол.— Наркота!— Гражданин начальник! Не мое это! Богом клянусь! Не мое!— Ты еще и в Бога веришь, поганец?! — Ручьев взмахнул рукой. Карась отшатнулся. Было видно, что он смертельно боится сержантского кулака, смахивавшего на гирю.— Ладно, Ручьев. — Кольцов остановил сержанта. — Первый раз ты ему врезал для самообороны. Иначе бы он тебя пырнул пером в пузо. Теперь все кончено. У нас в милиции никто задержанных не бьет. Верно, Щукин?— Верно, — прошептал Карась, с испугом глядя на Ручьева — не ахнет ли тот ему в лоб сразу после этих слов.— Можешь идти, сержант. Мы тут сами теперь во всем разберемся. Щукин мальчик серьезный. В школе учился. Ты сколько классов окончил? Четыре?— Восемь…— Видишь, как хорошо. Грамота нужна. Протоколы подписывать.Когда Ручьев вышел, Кольцов сел на свое место и показал Карасю на стул.— Садись, террорист.— Я постою, — произнес Карась дрожащими губами. Вежливость майора показалась ему очередным подвохом.— Задержанных здесь не просят, — сурово пояснил Кольцов. — Если я сказал: садись, это приказ. Понял?Карась молча кивнул и, шмыгая носом, сел.— Слушай, Леша, — Кольцов говорил мягко и доверительно, — ты с отцом живешь?— Была у собаки хата. — Щукин тиранул рукой под носом.— Что, отца нет?— Были. И даже много. Штук десять. Как нового хахаля мать домой приводила, так он и становился отцом.Кольцов не придал значения грусти, прозвучавшей в словах Карася. Его в тот момент интересовало другое.— Шубодерова знаешь?— Это который Шкаф?— Он ваш сосед?— Да кто такое насвистел!— Тогда откуда его знаешь?— Одно время работал в автотехцентре. Учеником слесаря.— И что, сразу свел дружбу со Шкафом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144