— Если честно, — сказал Андрей, обращаясь к Тюлегену, — я кое-чего не понял. Как нам все это удалось сделать?— Э, кончай, — Тюлеген махнул рукой, будто отгонял от уха назойливую муху. — Не нам, а тебе. Это ты провернул операцию, по которой нужно писать учебник для диверсантов. А теперь выясняется, что сам в ней ничего не понял.— До начала стрельбы понимал почти все. Знаешь, как в американских фильмах крутые герои часто говорят: «Ситуация под контролем». Я тоже в это верил и даже боялся сглазить — до того гладко шло. И вдруг понеслось. Откуда? Куда?— И ты запаниковал? — Тюлеген бросил недоумевающий взгляд на Андрея: не разыгрывает ли?— Не то слово. Было хуже: решил все — конец.— Ничего особенного, — Тюлеген потянулся к чайнику, взял его, высоко поднял над пиалой и стал ее наполнять. Соломенного цвета струя с журчанием полилась в чашку с высоты полуметра. Тюлеген наливал так называемый «узун чай» — «длинный чай», когда горячая струя из чайника падала в пиалу уже охлажденной. — Все удачно прошло, потому что твой Кашкарбай — та еще голова! Он быстро просек, какого дьявола я оказался в этих местах со своими баранами. Просек и открыто признался, что он из спецслужбы. Мы, два спецназовца, снюхались. Кашкарбай подтолкнул Кангозака сколотить банду. Тому ее и собирать не пришлось. Эта сволочь рыщет в степи, собирает цветной металл, оставшийся после испытаний советской ракетной техники ПВО. По замыслу Кашкарбая, Кангозак должен был разогнать боевую группу Иргаша. Затем мне и братьям предстояло убрать банду Кангозака.— Братья у тебя хоть настоящие? Или соратники из спецназа?— Знаешь что, остряк, братья кровные.— Что ж вы не просто разогнали тех, кто пришел с Кангозаком, а буквально порвали их, а?— Чтобы ты знал, эта банда убила моего деда и вырезала его семью. Из-за баранов. Они продали скот в Каратау…
В полночь над плато послышался приближающийся звук вертолета.— Это за тобой, — сказал Тюлеген.— Может быть, — согласился Андрей, — и все же ребята, возьмите-ка автоматы. И уйдем из юрты.— Чего ты всполошился? — спросил Касум удивленно.— Просто так, джигит. Мы теперь слишком много знаем, а это не всегда и всем нравится.— Он прав, — поддержал Андрея Тюлеген. — Лучше перебдеть, чем недобдеть. Закон спецов. Подчинимся.Они разобрали оружие и оставили юрту.Вертолет шел низко, поднимая вверх тучи пыли. По земле в разные стороны суматошно катились шары перекати-поля.Андрей направил фонарик к небу и щелкнул выключателем — два длинных световых мазка, один — короткий.Вертолет, будто не замечая подаваемых ему сигналов, прошел на восток, и его бортовые огни скрылись за дальней грядой холмов.Андрей со злости уже чуть не хряпнул фонариком о землю, когда звук приближающейся вертушки послышался вновь. Она шла, освещая носовой фарой землю.Андрей опять подал знак фонариком.Приблизившись, вертолет завис на землей, примеряясь к неудобной для посадки площадке. Потом легким движением опустился чуть ниже и опять завис.До земли оставалось метра два, и пилот не спешил их выбирать.Загремела отодвинутая в сторону дверца фюзеляжа. Андрей поднял голову и увидел силуэт женщины. Она стояла, раскинув руки в стороны. Потоки воздуха трепали ее волосы.— Аля! — крикнул он, и в гуле мощного двигателя, в свисте лопастей винта над головой не услышал себя.Она услыхала. И так, как стояла — раскинув руки, с бушующей копной волос, как птица бросилась сверху ему навстречу.Андрей подхватил ее, но не смог устоять на ногах и рухнул на спину, больно ударившись боком о камень. И тут же спросил ее:— Ты не ушиблась?— Андрей! — Она сжала его лицо руками и стала целовать его всего — лоб, щеки, глаза и только потом, когда ему удалось удержать ее голову, их губы слились в едином поцелуе.— Дикобраз! — наконец оторвавшись, сказала она.— Нет, — возразил он. — Неужели забыла? Я только ежик!Она счастливо засмеялась.За их спинами, скрипнув полозьями по каменной крошке, плотно уселся на грунт вертолет.— Куда мы летим?— Сейчас в Астану.— Потом?— Сперва в Китай.— Через Россию? Там меня по-тихому могли объявить в розыск.— Не волнуйся. Рейс чартерный на Пекин. Оттуда махнем в Токио. Затем в Гонконг.— Кругосветка, как у Федора Конюхова.— Так надо, Андрюша. Это страны, где у исламистов меньше всего любопытных глаз, зато надежные банки.
Андрей уселся на лавку возле открытого люка, и ветер взъерошил его волосы. Он видел, как резко провалилась вниз черная масса земли и горизонт вдруг расширился, распахнулся во все стороны.Машина накренилась в развороте, и Андрей в последний раз бросил взгляд на серебрившуюся в лунном сиянии степь, на темный провал Ульген-Сая.Все. Азиатская часть его жизни закончилась взлетом в бархатную, продутую степными ветрами синь ночного неба.Все. Его одинокая жизнь тоже подошла к концу. Справа от него, держась за его плечо двумя руками, припав к его боку живым теплым телом, сидела Альфия, верная спутница, друг, жена.Он поднял руку, высунул ее в прогал люка. Помахал открытой ладонью. Никто не видел этого — ни товарищи, оставшиеся на земле, ни пилот, управлявший машиной.Вертолет несся над пустыней, все дальше в стороне оставляя места, где они только что были. Да и махал Андрей, собственно, не кому-то другому, а лишь самому себе.Он прощался с землей, на которую ему никогда не вернуться.Он прощался с людьми, которые заставили его оказаться в степи, открытой не только ветрам и солнцу, но и смертельным опасностям, видимым и невидимым.Он махал рукой тем, кто находились в стороне от него, тем не менее сделали все, чтобы отвести от него неприятности.— Задвинь дверцу, — попросила Альфия, нежно коснувшись мягкими теплыми губами его правого уха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108