Неприятное ощущение подкатившегося к горлу желудка заставило Андрея проглотить слюну. В это же время соседка уронила голову на грудь и беспомощно опустила руки. Девочка, сидевшая рядом, заметила это и испуганно вскрикнула: «Мамочка!»
Женщина чуть приоткрыла глаза и умирающим, безвольным голосом прошептала:
— Не бойся, Роберта. Не бойся, милая, — и замолчала.
— Вам плохо? — спросил Андрей участливо. — Могу я чем-то помочь?
Женщина снова приоткрыла глаза.
— Благодарю вас, — едва шевеля языком, прошептала она. — О, благодарю. Мне ничего не нужно. Если можете, приглядите за девочкой…
— Не волнуйтесь, — заверил Андрей. — Девочкой я займусь. Идите ко мне, мисс, — позвал он малышку, и та охотно, без всякого стеснения перешла к нему.
— Как тебя зовут?
— Роберта. А вас?
— Меня зовут Чарльз. Мистер Чарльз Стоун.
Андрей посадил девочку на колени.
— Ты когда-нибудь видела дом, где живут киты?
Глаза малышки округлились, лицо выразило крайнее любопытство,
— Нет, — ответила она голосом, полным интереса.
— А хочешь?
— О да, конечно, мистер Стоун.
Самолет шел над океаном. Под его крыльями лежала светло-зеленая бесконечность воды. Справа, далеко в глубине виднелась кромка берега, опушенная лентой прибоя. Белопенная полоса, отделявшая океан от земли, тянулась за самолетом живой нитью, а все остальное, что было за ней, тонуло в серой дымке. Воздух над Африкой был сух и зноен, пропитан пылью.
— Посмотри, Роберта, — сказал Андрей и указал в синеву океана. Там, едва различимый глазом, виднелся остров. — Увидела? Теперь запомни: если оттуда плыть на восток три дня и три ночи, потом свернуть на юг и плыть еще столько же, то окажешься у ледовой стены. А в ней есть проход в царство огромных умных китов…
Андрей никогда не замечал за собой способностей сказочника. Тем не менее он самозабвенно импровизировал и стал даже сожалеть, что его не слышат братья Гримм или хотя бы один Ганс Христиан Андерсен. Было бы им чему позавидовать! Роберта то испуганно жалась к мистеру Стоуну, то весело смеялась и хлопала в ладоши. Никогда она в один раз не встречалась с таким количеством добрых рыб, хитрых осьминогов и кровожадных акул, с которыми ее познакомил дядя Чарльз.
Андрей искренне жалел мать Роберты, измученную тяжелым полетом, но что поделаешь — помочь ей он мог только тем, чем уже и без того помогал.
Миссис Пруденс Голдсмит — когда ей после очередной промежуточной посадки на время стало получше, нашла силы познакомиться с Андреем.
В Иоганнесбурге ее встречал муж. Андрей спускался по трапу, держа Роберту на руках, когда девочка увидела кого-то в толпе встречавших и закричала восторженно:
— Папа! Папочка!
Навстречу Андрею шагнул мужчина в военной форме со знаками отличия полковника. Он осторожно, как хрупкую вазу, принял дочь из рук Андрея, потом взял под руку бледную, измученную жену.
— Джерри, познакомься, — сказала миссис Голдсмит мужу, — это мистер Стоун. Наш спаситель. Он все время занимался Робертой. Не знаю, что бы я делала без его доброты и внимания…
Мужчины познакомились. Пожимая тяжелую мясистую руку полковника, Андрей уже знал, с кем имеет дело. Джеремия Голдсмит на этой земле был человеком влиятельным, хотя мало кому известным. О его занятиях и весе в государственной машине страны знало крайне малое число людей. Полковник возглавлял военную контрразведку, а такое ни в одной стране мира никем никогда не афишируется.
— Джерри, милый, — обратилась миссис Голдсмит к супругу. — Очень прошу тебя. Очень. Мистер Стоун — наш добрый гений. Я пригласила его погостить у нас. Он отказывается.
Мистер Голдсмит, должно быть, воспринимал просьбы жены с тем же послушанием, с каким и приказы прямых начальников. Словно танк он надвинулся на Андрея, тараня его мощным животом.
— Мистер Стоун! — хорошо поставленным командирским голосом гаркнул полковник. — Я вынужден прибегнуть к силе! Интересы страны превыше всего. Вы понимаете меня?
Он оглянулся на полицейский лимузин с панелью красных и синих мигалок на крыше.
— Сэр! — Андрей лукаво посмотрел на Роберту. — Прибегать к силе опасно. Возможна вторая англо-бурская война…
— Прекрасно! — воскликнул полковник. — Считайте, она уже началась. И вы пленный. Вы все проиграли, мистер Стоун. Перевес на стороне женщин! Роберта берет вас в плен. Верно, девочка? — он спросил дочь, и та захлопала в ладоши. — Вы едете вместе с нами. Иного не дано.
Выиграв молниеносным ударом войну, полковник тяжело отдышался. Он вынул из кармана большой платок и теперь ежеминутно вытирал красное вспотевшее лицо. Андрею показалось, что полковник испытывает страшные мучения, парясь на солнце в мундире, и даже посочувствовал ему:
— Такая жара!
Полковник расхохотался, громко, заливисто.
— Отвыкли от теплых объятий родины, сэр? А я без солнца как ящер — теряю подвижность и желание жить. Жара — моя стихия!
Он похохатывал и вытирал лицо платком. Похохатывал и утирался.
Андрей, обласканный и окруженный гостеприимством, провел на вилле Голдсмитов две недели. За это он в знак благодарности и дружбы написал портрет миссис Голдсмит. Прекрасную Пруденс он изобразил сидящей в плетеном кресле среди зелени сада. Полотно пронизывали лучи яркого света, и вся картина казалась легкой, невесомой, воздушной.
Тогда же он рассказал полковнику свою историю, сообщил, что его отец, живший в Люкхофе, уже умер, что он сам ликвидировал остатки хозяйства и покинул родину. Назвал соседку Кирхер, у которой в знак благодарности оставил часть своих картин.
И вот, как теперь выяснялось, та давняя и вроде бы безобидная поездка очень сгодилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74