— Вы, конечно, удивитесь, если я скажу, что только с вами чувствую себя свободно. Странный дом, мистер Стоун. Очень странный. Здесь все окутано тайной, и, как мне кажется, все здесь шпионы, кроме меня и вас.
— И хозяева? — спросил Андрей, чуть улыбнувшись. — Они тоже?
— О нет! — воскликнул Хит. — Я имею в виду окружение.
— Так уж и все?
— Я же знаю, что говорю, мистер Стоун! И этот Олдмен, и Мейхью, и Янгблад. Да, мистер Стоун, ради бога будьте осторожны со своей девицей…
— Кого вы имеете в виду, сэр? — удивленно спросил Андрей, не сразу поняв, кого имел в виду Хит.
— Красавицу, с которой вас видели в городе.
— Розита Донелли? Вы о ней?
— Не знаю имени, сэр. Но учтите, она типичная паучиха писаура мирабилис.
— Мистер Хит, — сказал Андрей весело, — я верю в ваше знание насекомых: жуков, паучков, но откуда такое знание женщин?
— Когда я видел вас с ней, я был вместе с сыном. А он сотрудник уголовной полиции.
— Значит, она паучиха? Как вы ее назвали? Мирабилис?
— Это латынь, мистер Стоун. Только латынь. Паучихи писаура мирабилис славятся тем, что пожирают самцов, которые их поимели. Один неосторожный шаг, ам! И нет паука.
— И все же, наверное, случаются исключения? — Андрей спросил, всем видом стараясь показать, что предупреждение его мало тревожит. — Исключение для избранников сердца?
— Исключения случаются только в случаях, когда избранник сердца, как вы изволили выразиться, достаточно проворен и ловок. Вы знаете, что делают умные пауки, перед тем как поиметь такую самку? Они ловят муху и очень плотно пеленают ее в паутину, затем несут своей даме. Пока паучиха принимает подарок, пока распутывает упаковку, паук выбирает момент для любви. Особо ловкие пауки, не поймав мухи, берут щепочки и преподносят их паучихам завернутыми в паутину. Часто обман сходит с рук. Но горе мошеннику, если фальшь обнаружена. Впрочем, во всех случаях любовника спасают только ноги. Паучихи писаура мирабилис ужасно прожорливы. Иногда паучок еще не отлюбил, а она уже начинает его есть…
— Значит, ваш сын считает, что Розита из таких?
— Мистер Стоун, если она состоит в штате полиции, то кто бы стал ее там держать, не умей она вовремя схватить указанного ей мужчину?
— Вы думаете, меня ей указали?
— Черт их разберет в этом полицейском гнезде! Джим — мой сын — сам иногда не знает, что там к чему. Просто учтите, женщина — это опасно даже для тех, кого она сама избирает. Натура, мой дорогой!
— Мне кажется, вы преувеличиваете, мистер Хит. Розита просто красивая женщина. А где она служит, меня интересует мало.
— Ну и ну! — воскликнул Хит патетически. — Женщина, и особенно красивая…О, берегитесь таких, доверчивый человек!
Женщины… Андрей подумал и вдруг обнаружил, что именно к этому деликатному вопросу в свое время Корицкий его подвел столь же деликатно. Однажды, словно бы между делом, он предложил ему взять в библиотеке Питомника и всю имевшуюся информацию о деле ротмистра Сосновского.
История ротмистра в самом деле оказалась интересной, полной драматизма и напряжения.
Пан Юрек Сосновский, блестящий офицер польской армии, стал разведчиком в 1926 году. Он обосновался в Германии, где, как предполагала «двуйка» — разведывательное управление армии польской — разрабатывались планы войны. Первые шаги Сосновского не очень-то радовали его начальство. В Варшаве по привычке ждали скороспелых плодов. А ротмистр работал медленно, все делая капитально. Он больше оглядывался, чем рисковал. Лишь спустя немалое время стало ясно, что Сосновский в делах на каждом шагу проявлял расчетливость и методичность. Молодой человек с легкими изысканными манерами, любитель лошадей и красивых женщин, был принят в семьях именитых берлинцев. Постепенно ширился круг знакомых и его агентуры, накапливались знания слабостей и пороков круга, в который разведчик внедрился. Свою агентуру ротмистр предпочитал вербовать среди женщин. Точнее, среди очень красивых женщин.
Первым агентом Сосновского стала Бенита фон Фалькенгайн, очаровательная блондинка, жена офицера рейхсвера.
Нельзя сказать, что контрразведка упустила из виду похождения лихого польского кавалера. За ним следили плотно и тщательно. Однако случилось самое невероятное. Под влиянием Сосновского оказался контрразведчик обер-лейтенант Гюнтер Рудольф, которому поручили следить за ротмистром.
Сосновский, догадавшийся о том, что делает рядом с ним Рудольф, сам стал внимательно наблюдать за этим офицером и ждал удобного случая, чтобы сделать его своим «другом». Наконец дождался. Когда Рудольф, любивший поразвлечься и залезший в долги, остался без денег, Бенита фон Фалькенгайн ссудила ему две тысячи марок на поправку дел. Конечно, с немецкой педантичностью под расписку. Контрразведчик вскоре запутался и стал работать на Сосновского. Отрабатывая свой крупный долг, Рудольф постепенно по две тысячи марок за голову распродал кадры немецкой агентуры, задействованной в Польше.
В 1928 году Бенита фон Фалъкенгайн познакомила ротмистра со своей подругой Иреной фон Иена. Ирена была дочерью кайзеровского генерала и привыкла жить в большом достатке. Неожиданно оказавшись на финансовой мели, она решила зарабатывать деньги способом, который предложил Сосновский. Ирена работала машинисткой в министерстве рейхсвера, и с ее помощью Генштаб Польши получал самые точные сведения о всех тайных расходах Германии на вооружение.
Третьей женщиной, которую Сосновский сделал своей сотрудницей, была Рената фон Натцмер. Она служила секретаршей у инспектора автомобильных войск. Под таким условным названием в Германии возрождались танковые соединения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74