Куда проще было бы вашим людям связаться с немцем напрямую.
Хупер иронически усмехнулся.
— Не будьте наивным, мистер Стоун. У моих ребят нет такой возможности. Мюллер у Диллера на особом положении. Вне виллы и лаборатории с него не спускают глаз. Это записано в договоре на десять лет работы и на три года после увольнения.
— У вас тоже есть такие пленники?
Андрей посмотрел на Хупера пристально и заметил, как у того хищно блеснули глаза.
— Есть, безусловно. И не приведи Господь, мистер Стоун, вам ими заинтересоваться.
— Я думаю, Господь меня убережет.
— Вот и хорошо. В свою очередь я буду оберегать вас. Учтите, никто из моих ребят не знает, по какому поводу мы встретились, о чем говорим. Что касается Мюллера, то он свободен от наблюдения на вилле. Объяснять вам, почему у меня там нет своих людей, вряд ли стоит. Вот и выходит…
— Но вы подумали, в каком положении оказываюсь я? Стать участником подобной акции — значит поставить на карту все — успех, положение, которое меня устраивает…
— Уточним термины, Стоун. Эта акция называется бизнесом. Вы ставите на карту успех против успеха. Никто не знает о нашей сделке. Обратите внимание: я веду с вами речь, не доверяя посредникам или помощникам. Для меня данный бизнес — дело жизни. Для вас — тоже. Тем более, акция разовая.
— Убедили, — согласился Андрей. — У меня нет выхода, верно?
27
Ведущий химик-экспериментатор оказался худым и бледным человеком среднего роста. Руки висели как плети, а лицо казалось напудренным. Он посмотрел на Андрея бегающими глазками, в которых светился откровенный страх.
— Знойный день, не так ли? — спросил Андрей, заметив Мюллера на аллее парка и присел рядом с ним на скамейку.
— О да, самое время очутиться в море, — ответил химик тягучим гнусавым голосом. — У вас нет сигарет?
— Пожалуйста!
Андрей вынул из кармана желто-коричневую пачку «Кэмел» и протянул Мюллеру. Тот взял ее вздрагивающими пальцами, прикурил, выпустил струю дыма и тут же вернул пачку. Андрей легонько провел по нижней стороне пальцем и нащупал неглубокую вмятину. Пачка была другой. Обмен состоялся. Теперь в его кармане лежал образец ингибитора, предназначенный Хуперу.
— Я ухожу, — сказал Мюллер с явным облегчением. — Мы квиты, мистер…
— Стоун, — подсказал Андрей.
— Извините, мистер Стоун, я пошел.
— Одну минутку, — тоном, не терпящим возражений, произнес Андрей. — Это еще не все. Охарактеризуйте новое ракетное топливо Диллера.
Мюллер откинулся на спинку скамейки и заложил ногу на ногу.
— Топливо «ТД» основано на высокоактивных компонентах. Их формулы выписаны на внутренней стороне пачки. В процессе производства продукт долгое время не удавалось синтезировать из-за активности процесса. Очень часто самопроизвольно происходили взрывы. На трех заводах, пытавшихся освоить процесс, произошло около двухсот аварий. Только замедлитель реакции, предложенный мистером Диллером, позволил успешно освоить синтез.
— Что дало внедрение нового топлива?
— Прежде всего, оно твердое. Увеличился срок хранения ракет. Те же системы увеличили дальность полета в среднем на тысячу миль. Такие ракеты помечены индексом «ТД» — «Топливо Диллера».
— И здесь реклама? — спросил Андрей. — «ПД» — пластмассы Диллера. «ДД» — дефолианты Диллера.
Мюллер пожал плечами.
— Конкуренция, сэр, ничего не поделаешь.
— Точно ли соответствуют стандарту, принятому фирмой, образцы, которые вы предоставили?
Мюллер надул губы и выпустил пухлое колечко дыма. Оно медленно поплыло вперед.
— Не совсем, э-э… мистер…
— Стоун, — терпеливо подсказал Андрей.
— Извините, мистер Стоун. Образец не стандартный.
— В чем же дело?
— Видите ли, при производстве ингибитора на определенном этапе в продукт добавляют радиоактивные компоненты. Технологических функций они не несут. Никаких.
— Зачем же их добавляют? Это влечет излишние затраты. Разве не так?
— Верно, добавки стоят денег. На подобную меру Диллер идет в интересах безопасности. В проходных предприятий стоят счетчики радиоактивных частиц. Всякая попытка вынести ингибитор даже в малом количестве обнаруживается мгновенно.
— Такие попытки были?
— Как не быть?! У Диллера масса конкурентов. За последний год задержано четыре человека. Трое с ингибитором, один — с образцами топлива.
— Какие приняты меры к нарушителям режима?
— Официальные — увольнение.Об этом вместе с указанием причины сообщалось в специальных плакатах. Они вывешивались в цехах.
— Вы сказали об официальных мерах. Значит, были неофициальные?
— Да, мистер… э-э… Стоун. Через день или два администрация рядом с первым плакатом помещала второй. В нем с глубоким прискорбием сообщалось… Короче, трое из уволенных попали в автомобильные катастрофы, четвертый — под поезд.
— Неужели на предприятии не знают о радиоактивности продукции?
— Об этом не знает никто.
— Вас уведомили официально?
— Как бы не так, э-э… мистер Стоун. Лаборатория безопасности никому таких секретов не сообщает.
— И все же вы узнали о них?
— Имею обыкновение носить с собой дозиметр. Он помог мне оценить ситуацию.
— Знают ли рабочие, что подвергаются облучению?
— Нет, но ничего не поделаешь. Свои секреты Диллер ставит выше чужого здоровья. Это естественно.
— Ответ достойный, мистер Мюллер. И все же расскажите, как вы добыли и вынесли продукт? Я должен быть уверен, что здесь нет подлога. И пусть вас не смущает моя откровенность.
— Не смущает, это точно. Вы платите, вы вправе знать все. Я взял ингибитор из смесителя до стадии радиоактивации.
— У вас трезвая голова, мистер Мюллер, — сказал Андрей и заметил, как с лица химика сползла озабоченность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74