— Да, в тюрьме много чему можно научиться. Даже если и сидеть там не долго… Короче, обрати внимание — соседний дом, обращен к крыльцу глухой стеной, значит, оттуда нас никто не увидит.
— А если во дворе кто есть?
Муса усмехнулся:
— Филя! Иди, посмотри через забор у соседей, ковыряется там кто-нибудь или нет?
Водитель послушно ушел на разведку, а Муса повернулся к племяннику:
— Руслан! Ты сейчас останешься здесь один. Смотри за Филей, чтобы он чего не учудил. Если что, ткнешь его ножом, понял?
Подросток сглотнул слюну и кивнул головой.
— Далее. Если вдруг, заметь, если вдруг, приедут менты, у тебя есть «Муха». Стреляй в них, пока они еще будут в машине, чтобы накрыть всех разом, а мы выскочим из дома, и уйдем… Я думаю, что этого не случится, но ты, конечно, будь готов.
Руслан решительно закивал головой:
— Я не подведу, дядя — можешь на меня положиться!
— Мужчина!
Вернулся Филя и доложил, что все спокойно, никого нигде не видно. Разгар рабочего дня, на улице жара — пенсионеры сидят по домам, от солнца спасаются. Детей тоже что-то нет: да сейчас, наверное, вся детвора на речке.
— Вот и отлично, брат. Идем.
Муса потрепал напоследок племянника по плечу, и братья покинули «шестерку» первый раз с начала путешествия. Они быстро подошли к калитке, открыли ее и направились к крыльцу. Поднялись по ступенькам, Муса осмотрел замок, презрительно плюнул, и достал отмычки.
* * *
Саша не стал закрываться изнутри. Это дало бы противнику знать, что в доме кто-то есть, и он не хочет открывать. А если он не хочет открывать, то они наверняка подумают, что их раскрыли. А если они так подумают, то вполне могут влепить в дом из гранатомета, да еще и не один раз. Шансов выжить будет немного, и дом сгорит однозначно. А этого Саша не мог допустить ни при каких обстоятельствах.
Натянутый как пружина, он стоял с винтовкой в руках за коридорной дверью и ждал, когда враг справиться с замком и войдет внутрь.
* * *
Пока Муса открывал замок, он объяснял брату порядок дальнейших действий.
— Зайдем, и будем ждать кафира внутри. Это лучше, чем на улице, здесь я его на полоски разрежу, и он мне все расскажет и все отдаст.
— А если сначала придет кто-нибудь другой?
— Мы его убьем, и будем ждать того, кого нужно… Тебе что, жалко русских?
— Ты что брат?! Нет, конечно, это я так спросил: для уточнения.
— Правильно. Пушка у меня с глушителем, выстрелов никто не услышит. Так что хоть сотню здесь положим, а своего добьемся… Ну вот и все, проходи.
Муса распахнул дверь, и первым прошел его брат. Он сразу направился к двери, ведущей в дом, а Муса закрывал дверь входную.
В этот момент коридорная дверь распахнулась…
Саша резко толкнул дверь ногой, и открыл огонь. Но так получилось, что Арсан как бы заслонял своим телом брата, и пока пули входили в него как в масло, Муса получил несколько секунд для действий, чем он и превосходно воспользовался, открыв ответную стрельбу. Враги стреляли друг в друга до тех пор, пока смерть не прекратила это бессмысленное занятие…
Милицейский «козел» повернул на Сашину улицу всего через несколько минут после того, как непримиримые противники уже ликвидировали друг друга. Однако Руслан об этом еще ничего не знал. Стрельба-то шла в закрытом помещении с использованием глушителей.
Зато подросток очень хорошо услышал шум приближающегося транспорта. Он напряженно повернулся в ту сторону, и волосы зашевелились у него на голове. Но не так устроен настоящий чеченец, чтобы впадать в ступор: он должен сделать то, что должен. Как бы страшно это не было.
На ватных ногах, но без колебаний, Руслан выбрался из «шестерки», гранатомет был подготовлен еще в машине: мальчишка не удержался от искушения.
У него еще была надежда, что появление милиции здесь случайность и они проедут мимо, поэтому он прикрывал оружие машиной, но когда «козел» стал явно тормозить, и тормозить у того дома, куда пошли отец и дядя, Руслан, не колеблясь, вышел из-за прикрывавшей его «шестерки» и вскинул «Муху» на плечо…
— Подъезжаем, — неопределенно сказал Плотник, и зевнул.
Автомобиль начал торможение, когда Ерохин, отвлекшийся, чтобы передернуть затвор пистолета, заметил, как отвисла у Валентина челюсть, и глаза стали абсолютно круглые от ужаса.
Сергей резко взглянул в том же направлении, но вместо панорамы тихой улицы, залитой утренним солнечным светом, с буйной зеленью садов и палисадников, в глаза ему ударило ослепительным потоком огня…
Глава 37
В кабинете с бордовыми шторами было жарко, хотя работал кондиционер. Вместо традиционного кофе собеседники пили городской квас, только что стоявший в холодильнике. Они были одеты по-летнему, хотя и при галстуках. Никита Сергеевич собирался в отпуск, и ощущалось, что настроение у него, несмотря ни на что, праздничное.
— Как Трубачев?
— О, Трубачев в церковь каждый день ходит — свечки ставит. Рад буквально как дитя, что вместе с покойными следователями не поехал брать снайпера.
— И кто бы мог подумать?!..
— Да уж, я всегда в него верил. Раскрутить такое дело, не имея вообще ничего, кроме смутных догадок… Из нуля практически.
— Да не раскрутил он, как мне кажется. Просто ему опять повезло. Работу за него сделали чечены. Они нам открыли нашего доброго снайпера.
— Да, экспертиза показала, что стреляли из его винтовки. Все однозначно. И если это он — снайпер, то все кубики складываются.
Разговор прервался телефонным звонком; Никита Сергеевич снял трубку, послушал, и твердо сказал:
— Теперь только после отпуска… Все!
И положил трубку. Помолчали.
— А мне его все же жаль, — прервал молчание Геннадий Алексеевич, — хоть он и доставил нам немало хлопот, но… Но…
Они снова задумались:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60