Что бы ни случилось, ему нужно спрятаться. Апачи знали его достаточно хорошо и им хватило бы одного взгляда, чтобы узнать свою жертву. Трюк с чучелом немедленно раскроется.
Он достал из кармана платок и закрыл им нижнюю часть лица, завязав узел на затылке. Рори надеялся хоть таким образом остаться на некоторое время неузнанным, если его заметит какой-нибудь индейский наблюдатель. Затем он продолжил поиски более надежного укрытия, прижимаясь к земле, замирая, переползая ужом от одного куста к другому, пока не достиг склона холма, на котором громоздились валуны. Это заняло довольно много времени. Солнце давно уже взошло и нещадно поливало его своими лучами. От жары ныло тело, плавился мозг и темнело в глазах, кожу обдирали колючки и острые выступы камней.
Оказавшись за большим валуном, он позволил себе немного отдышаться, с облегчением спрятав лицо в тень. В нем заговорил инстинкт самосохранения. В конце концов, что значили для него эти люди в доме Уэра? Он и так сделал немало, пора уже забыть о них и позаботиться о своей собственной жизни, чтобы не стать добычей стервятников, кружащих в выжженном пустынном небе. Разве может он один драться против всего племени? Следует, наверное, отползти подальше и со всех ног бежать от этого проклятого места.
Такие мысли одолевали Рори, когда до него донеслось отдаленное ржание. Тонкий пронзительный звук задрожал в его ушах, наполнив волнением, словно сигнал трубы, зовущей к атаке. Он приподнялся и с высоты склона увидел ложбину, в которой пасся табун запасных индейских коней, охраняемый двумя — тремя молодыми воинами, перекрывшими выход из ложбины. Ее окружали крутые склоны, поросшие кактусами и колючим кустарником. Это место было безопасным и укромным пастбищем, защищенным с трех сторон. Майкл ошарашенно уставился на неожиданный подарок судьбы и тут же поклялся, что несмотря на всю индейскую храбрость и хитрость, умрет, но уведет одну из лошадей. Впрочем, другого выхода у него и не было.
Он тут же забыл о любви к жизни, страхе перед будущим и о кружащихся над ним грифах. Рори снова почувствовал себя непревзойденным вором и принялся обдумывать кражу с загоревшимися от предчувствия удачи глазами.
Глава 36
Ирландское сердце Майкла учащенно стучало, когда он с высоты своего укрытия наблюдал за ложбиной. Если ему удастся выполнить задуманное и удрать с украденной лошадью вверх по склону, то какую из них выбрать? Просто хорошая лошадь здесь не годится, нужна лучшая из них. Он принялся внимательно изучать табун.
Вряд ли сейчас индейцы участвуют в осаде на своих лучших мустангах. Они берегут их и откармливают для схваток с конными противниками. Значит, перед ним должны находиться отборные животные. Выбирать было трудно, все лошади были великолепно сложены, имели роскошные гривы и хвосты, среди них было много недавно пойманных. Апачи их не слишком приручали, и они обычно сохраняли довольно дикий нрав. То тут, то там в табуне две или три лошади дико ржали и схватывались в драке, тогда один из пастухов вмешивался, размахивая хлыстом и разнимая забияк. Через минуту, однако, драка вспыхивала в другом месте.
Рори показалось, что зачинщиком всегда выступал коренастый серый жеребец с длинной худой шеей и изуродованной головой. Даже с такого расстояния было заметно его мощное сложение и сильная грудь, в движениях чувствовалась скрытая энергия. Присмотревшись внимательнее, Майкл убедился, что этот драчун носился по всему табуну и искал неприятностей, при первой возможности кидаясь на других лошадей, словно хищник.
Наконец один из индейцев не выдержал и отогнал его далеко в сторону. Куда девался его злобный нрав! Конь стал мирно пастись, прижав уши, как будто все время только этого и добивался.
— Если твои ноги настолько же быстрые, насколько у тебя хитрая натура, — прошептал Рори, — то именно ты мне и нужен, дорогой мой урод. И не дай Бог мне ошибиться!
Да, апачи больше уже не позволят себя дразнить. Если он не сумеет уйти от погони на жеребце, которому вручит свою жизнь, то… лучше об этом и не думать.
Итак, Майкл принял решение и стал осторожно ползти вниз по склону. Здесь было много камней, за которыми можно было укрыться, но холм был такой крутой, что Рори опасался вызвать осыпь, даже небольшую. Падение хотя бы одного булыжника немедленно привлечет внимание пастухов. Ведь остротой чувств опытный индеец раза в три превосходит бледнолицего, а молодой апач видит и слышит во столько же раз лучше волка.
Неожиданно Рори наткнулся между валунами и кустарником на старую тропинку, уже заросшую травой и кактусами, но по которой все еще можно было спуститься в долину. Он повеселел и стал медленно красться по ней, стараясь уберечься от огромных колючек. Однако как ни старался Майкл двигаться осторожно, над ним поднималось облачко пыли, от которой нельзя было спастись, она висела в безветренном раскаленном воздухе, долго не оседая. Солнце поднималось все выше, дыша испепеляющим жаром прямо в лицо, но на душе у Рори было радостно, словно у ребенка, выбежавшего на луг в первый весенний день после долгой зимы.
Он почти спустился вниз, как вдруг предательский камень, казавшийся тяжелым и надежным, неожиданно выскочил из-под ноги и покатился по склону, увлекая за собой более мелкие камни. Майкл припал к земле, закусив губу. Он не испытывал страха — табун охраняли всего три индейца, и в его револьвере хватит на них патронов. Но если он выдаст себя стрельбой, то сюда тут же примчатся апачи и прочешут весь склон дюйм за дюймом. Поэтому он весь сжался, ожидая реакции пастухов на произведенный шум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59