И вдруг — Том Харди вернулся!Когда серым дождливым утром он приполз к конюшне «-М», его сначала никто не узнал. Одного глаза не было, другим он почти ничего не видел. У него не осталось ни одного зуба и он был почти лысый. Скрюченные иссохшие руки были покрыты ужасными язвами, похожими на свежие ожоги. Одна рука была вывернута и бессильно висела вдоль тела. Впечатление было такое, как будто под этой измученной плотью не было костей — они растворились и превратились в бесформенную массу. Рот представлял собой гноящуюся рану, из которой с хрипом вырывались нечленораздельные звуки.Анси Маккой, услышав шум, кое-как оделся и приковылял к конюшне. Том лежал на циновке. Из горла его вырывался хрип. Он явно истратил последнюю искру жизни, чтобы дотащить сюда свое изувеченное тело.Старик, шепча проклятья, опустился на колени рядом с Мэдисоном и Хэтчем. Напрягая слух, уловил несвязные слова.— Человек… без лица… дьявол, — хрипел умираюший ковбой.Каждое слово давалось ему со страшным усилием, грудь вздымалась. Он давился, задыхался, елозил беззубыми челюстями.— Без лица! — сорвался он на тонкий крик. Еще один спазм, еще хрип… А потом, когда страждущая душа покидала измученное тело:— Я… я… скажите… Гомес… Гомес! — Выгнутая грудь опала, казалось, даже прогнулась. Лицо передернула судорога, а потом оно застыло. Том захрипел еще раз, из груди со свистом вырвался последний вздох, и парень затих в неподвижности, уставившись в пустоту единственным глазом в кровоподтеках.Чет Мэдисон поднялся на ноги с каменным лицом. Старик Маккой изрыгал проклятья.— Что они с ним сделали? — спросил ранчеро, и в голосе его звучал ужас.Мэдисон смотрел на лицо Тома, испещренное шрамами, на жалкие иссохшие, изуродованные руки.— Жгли его, кислотой или еще чем, — объявил Мэдисон. — Да, точно, это кислота! От кислоты бывают такие штуки. Вот какие фокусы проделывают проклятые чумазые!Над толпой собравшихся разнесся ропот, похожий на глухое рычание волчьей стаи. Глаза горели, руки сжимались в железные кулаки.— Что это он хотел сказать, как это «без лица»? — спросил кто-то.— У него лица и не осталось, не видишь, что ли? — последовал ответ. Тот, кто спрашивал, покачал головой.— Не думаю, чтоб он говорил про себя. Не похоже на то…— Эта уродина приказчик, Пит Зорилья, у него тоже лица почти нет, — заметил седоватый пожилой ковбой. — Я слыхал, его однажды поймали индейцы племени яки и отделали своими ножами. Судя по роже, так оно и было.— По мне, так он сам, как яки, — заметил другой. — А вот это, — и он указал на мертвого Тома, — похоже на работу этих дьяволов — яки.— Разберемся! — Мрачно пообещал старик Анси. -И тогда… Ладно, сегодня у вас получка. Можно отправляться прямо сейчас за деньгами. Блейн, когда поедешь в город, зайди к шерифу, а потом займись похоронами бедняги Тома.Кипя гневом, то и дело переругиваясь между собой ковбои ранчо «-М» поскакали в город.Вегас был не просто ковбойским городком. Здесь пересекалась дюжина скотопрогонных трактов, два из них были кратчайшим и самым простым путем в Мексику, что считали серьезным преимуществом многие джентльмены, которые большую часть своего времени проводили в горах Тинаха, добывали деньги сомнительными способами, а тратить их приезжали в Вегас. Ковбои со здешних ранчо, разбросанных в радиусе пятидесяти миль, тоже приезжали сюда. По этим местам обычно прогоняли огромные стада, а охранявшие их парни с «Кольтами», на обратном пути тоже приостанавливались в Вегасе — с полными карманами долларов и массой свободного времени. Милях в двадцати к югу от Рио-Гранде было несколько рудников, принадлежащих в основном американцам и где работали американцы. Всякого рода проходимцев и шарлатанов тоже влекло сюда. Картежники и танцовщицы кабаре устремлялись в брызжущий жизнью город скотоводов и старателей снимать сливки и стричь купоны. Ну, а многочисленные держатели салунов, похоже, жили здесь всегда. В результате получалась гремучая смесь, особенно в дни выплаты жалованья.На рудниках и в большинстве ранчо выплата жалованья назначалась по какому-то странному совпадению па одни и те же дни. Это отнюдь не способствовало воцарению покоя в городе. Парни с ранчо Маккоя добрались до города, все еще переругиваясь. Несколько человек настаивали на том, чтоб немедленно отправиться на ранчо Гомеса и разобраться с его людьми. Более трезвомыслящие, в том числе Хэтч, выступали против таких скороспелых решений. В конце концов даже самые агрессивные отступили, соблазнившись прелестями салуна «Первый шанс», который держал некто Холидей по кличке «Боров».А затем свою руку приложила судьба или, скорее, ехидные боги гор Тинаха. Группа ковбоев ранчо «М» и дюжина вакерос дона Себастиана, подъехав с противоположных сторон, оказались у входа в салун «Первый шанс» в одну и ту же минуту.— Черт бы вас побрал, проклятые убийцы, дрянь чумазая, змеиные глаза, так вас перетак! — злобно выкрикнул один из ковбоев Маккоя.После этих слов на миг воцарилась мертвая тишина. Только лошади, стоя на месте, нетерпеливо били копытами и храпели. Казалось, все вокруг, предчувствуя надвигающуюся трагедию, затаило дыхание. Через мгновение улица взорвалась грохотом выстрелов.Вакерос, которых было вдвое меньше, сломались первыми и, пришпоривая лошадей, бросились прочь из города, оборачиваясь на ходу и посылая смертоносный свинец через плечо. Трое из них остались на месте. Они лежали посреди пыльной улицы, раскинув руки. Блейн Хэтч тоже лежал в пыли, безмолвный и неподвижный. Рядом с ним лежал совсем юный парнишка, самый молодой ковбой Анси Маккоя, между его раскрытых глаз зияла черная ранка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44