— И что теперь? — спросил Нат. — Будем продолжать наши поиски?
Шекспир покачал головой:
— Вместе с бладами, наступающими нам на пятки? Кроме того, скоро стемнеет, какие уж тут поиски. Вернемся обратно и доложим о случившемся Гейбу.
— Я — за, — согласился Бэннон и посмотрел на Ната. — Как, черт побери, тебе это удалось?
— О чем ты?
Бэннон кивнул в сторону оврага:
— Выжить, упав туда? Или ты лучший наездник в мире, или самый удачливый сукин сын!
Шекспир подмигнул Нату:
— А вы разве не знаете? Убивающий Гризли заговорен. К тому же он один из самых крепких парней в Скалистых горах. Иначе за что бы его так уважали индейцы?
Бэннон покачал головой:
— Я начинаю думать, что все истории, которые рассказывают о нем, — правда.
— Так оно и есть, — подтвердил Шекспир и круто развернул лошадь. — Предлагаю отправиться в путь, прежде чем нас обнаружат.
— Мы — за, — согласились спутники.
— Тогда поехали!
Все четверо держались друг к другу так близко, как только позволяли деревья и подлесок.
Нат уже думал о Уиноне, ему не терпелось обнять ее. После ужасов, пережитых в овраге, он наслаждался жизнью и в который раз поражался тому, что здесь, в глуши, человек никогда не знает, встретит ли он закат. И это позволяло людям полнее наслаждаться каждой минутой бытия.
— Послушай, МакНэйр! — вдруг окликнул Бэннон.
— Да?
— А как же Ятис?
— Что — Ятис?
— Разве нам не следует вернуться и проверить, что с ним? Может, он еще жив!
— Ты же видел, сколько там было крови. Похоже, он переломал себе все кости. Очень сомневаюсь, что он до сих пор жив.
— Разве мы не должны в этом убедиться? — настаивал Бэннон. — Он мой друг, и мне не по душе оставлять его там.
Траппер натянул поводья:
— Хорошо. Но поскольку индейцы, наверное, все еще поблизости, мы должны проголосовать — возвращаться или нет. Нат, что скажешь?
— Я за то, чтобы рискнуть.
Третий траппер неистово замотал головой:
— На меня можете не рассчитывать. Я не собираюсь возвращаться и напрашиваться на стрелу.
— Я думал, Хоппер, тебе нравится Ятис, — сказал Бэннон. — Ты ведь столько раз пил с ним вместе!
Хоппер кивнул:
— Пить с человеком — одно дело. А умереть за него — совсем другое. Кроме того, Ятис уже мертв.
— Мы этого не знаем.
— Я не пойду, — отрезал Хоппер. — И точка!
Шекспир повернул лошадь:
— Тогда можешь вернуться к Медвежьему озеру.
— Как? — заморгал Хоппер. — В одиночку?
— Ты ведь не станешь ждать, что мы вернемся сюда после того, как проверим, жив ли Ятис. Так что мы оттуда прямой дорогой двинем к Медвежьему.
— Вы не можете бросить меня одного! Здесь повсюду рыщут индейцы! — забеспокоился Хоппер.
— Или ты возвращаешься один, или отправляешься с нами, — отрезал Шекспир. — Выбирай.
Нат увидел страх в темных глазах Хоппера и почувствовал отвращение к этому человеку. Он не мог винить траппера за то, что тот не хочет умирать, но такая откровенная трусость его отталкивала. Испуг — вполне нормальная реакция на опасность, но истинная проверка на мужество заключается в том, чтобы уметь подчинить страх, не позволить ему себя одолеть.
— Поехали, — сказал Шекспир и повернул на восток.
Нат последовал за ним, по правую руку от него скакал Бэннон, оглядываясь через плечо. Нат не очень удивился, когда несколько мгновений спустя их догнал Хоппер.
— Я с вами, — объявил траппер. — Может понадобиться моя помощь, если вы нарветесь на дикарей.
— Наверняка понадобится, — согласился Бэннон. Все четверо, держа наготове оружие, скакали туда, где на них напали блады.
Белки верещали, прыгая по веткам деревьев, над головами всадников парили птицы, большой великолепный олень, вырвался было из чащи, недовольно фыркнул и умчался прочь.
По мере того как они приближались к роковому месту, Нат все больше сомневался, мудро ли они поступили, решив вернуться сюда. Взгляд перебегал от одной тени к другой, опасаясь засады, пока наконец их маленький отряд не добрался до края леса.
Натянув поводья, Шекспир осмотрел поле, тополевую рощу за ним и маленькое озеро вдали.
— Думаю, блады ушли, — предположил он.
— Тогда вперед! — Бэннон пришпорил лошадь.
— Подожди, — остановил его траппер.
— Почему?
— Я могу и ошибаться. Мы сваляем дурака, если все поскачем по открытому месту. К оврагу должен отправиться кто-то один.
— Даже не думай, что это буду я! — поспешно заявил Хоппер.
— И не думаю, — ответил Шекспир. — Отправлюсь сам.
Нат подумал о возможной ловушке и покачал головой:
— Нет. Отправлюсь я.
— Это еще почему?
— Я же заговоренный, помнишь? — ухмыльнулся Нат и поскакал вперед прежде, чем траппер успел возразить.
Юноша гнал лошадь галопом, ему не терпелось справиться с опасной задачей. Припомнив место, где Ятис скрылся в овраге, он свернул туда.
Нигде ни одной живой души.
«Дикари, должно быть, ушли по своим дикарским делам», — подумал Нат.
Да, индейцам незачем было тут оставаться, и все же Ната не покидала тревога. Блады великолепно умели маскироваться и могли объявиться в любой момент.
Слегка придержав лошадь, он приблизился к оврагу, стараясь в то же время не упускать из виду тополевую рощу и лес. Добравшись до края, он увидел труп гнедого жеребца на том же самом месте, чего нельзя было сказать о теле Ятиса.
Костлявый траппер, раскинув руки, лежал на плоской скале — он был раздет, изуродован и оскальпирован.
Неведомо, как индейцы сумели спуститься по крутому склону и снова подняться по нему со своим трофеем. Нат надеялся, что Ятис был уже мертв к тому времени, когда блады взялись за дело.
Рванув поводья, Кинг круто повернул и поскакал обратно к лесу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43