Я сам большой сторонник дисциплины. Ах, я не представился! Полковник Фульгенсио Ортега из Камарго. А теперь не угодно ли будет спуститься?
— Тот самый полковник Ортега? — проговорил американский возница, явно потрясенный. — Хефе, это великая честь! А там — ваши прославленные руралес? — Он указал рукоятью собственного кнута на мрачную толпу, подтягивавшуюся теперь позади полковника и его лейтенанта. — Ну и ну, что за знатное войско! Настоящие бойцы, сразу видать. Но отчего бы и нет? На страже справедливости все сражаются доблестно, а, полковник?
Ортега пропустил комплимент мимо ушей.
— Ты слышал, что сказано? — спросил он. — Тебе следует спуститься. Не думаю, чтоб я виделся прежде с твоим пассажиром и, следовательно, вам следует представить меня ему. Мои люди пока позаботятся о твоих конях.
«Люди уже заботятся о моих конях», — подумал наблюдательный возница. Кроме того, от него не укрылось и то, что солдаты заботятся ради него и еще кое о чем. О собственных ружьях, направив их прямо на него.
— Пассажир? — спросил он. — Нет у меня никакого пассажира, полковник. Просто груз до Толтепека.
Ортега отступил на шаг. Вновь заглянул внутрь дилижанса.
— Вот как — груз? — полюбопытствовал он. — В странной же упаковке путешествует ваш груз, кочеро! Черный костюм. Черная шляпа с круглой индейской тульей, которую носят прямо. И поглядеть только, как восседает этот груз на скамье дилижанса — словно он живой и имеет две руки, две ноги и заговорит, если к нему обратиться! То есть, если страх не сковал его трусливый язык! — Голос его внезапно стал злым от ненависти, вся улыбчивость и притворная веселость пропала. — Чиво! — рявкнул он. — Открыть дверь дилижанса и помочь Эль Пресиденте спуститься!
Возница дилижанса выпрямился на козлах.
— Эль Пресиденте? — озадаченно спросил он Ортегу. — С кем, во Имя Божие, вы говорите, хефе?
— Сейчас увидим, — кивнул Ортега, вновь овладев собой. — Поторопись, Чиво. Этот кочеро не понимает всей важности своего пассажира. Не ясно ему также и то, что шутки о «грузах», способных ходить и разговаривать на индейский манер, — в данное время не в чести в Чихуахуа. Ты, дурень! Открывай же дверь!
Чиво, глупо ухмыляясь, распахнул дверь «конкорда»и схватил единственного его пассажира за руку. С проклятием он рванул маленькую фигурку наружу и злобно швырнул на землю.
Изумление, постигшее его, легко понять.
Так ли уж часто бывает, чтоб рука жертвы отрывалась по самое плечо, оставшись в руке нападающего, а остальной торс полетел бы прочь? И точно так же, часто ли бывает, чтоб голова бедняги соскакивала и катилась, как арбуз, пока тело шлепалось на землю?
— Сантиссима! — вскричал один из солдат охраны — Ты убил его, идиот!
Но лейтенант Чиво не услышал, а полковник Ортега, если и слышал, то вряд ли был того же мнения, разве что относительно интеллекта Чиво… Ибо то, что лейтенант герильясов извлек из дилижанса «Техасской Экспресс», было, несомненно, портновским манекеном, наряженным под очень низкорослого и широкого в груди мексиканского индейца, который сидел очень прямо на скамье и носил столь же прямо на голове свою черную шляпу.
Больше того, у полковника Фульгенсио Ортеги не оказалось времени, чтобы прокомментировать испуганное замечание своего солдата, и изумление лейтенанта, глядевшего на остатки чужой руки в собственной пятерне, да на голову, свободно катившуюся в свете костра по берегу Рио-Гранде. Ибо в тот миг оцепенелой немоты, поразившей «руралес», когда тело Эль Пресиденте рассыпалось в воздухе, американский возница толтепекского дилижанса, перехватив вожжи своей упряжки, одним гигантским прыжком соскочил на землю с ненадежных козел старого «конкорда»и тем же движением достав длинноствольный кольт, погрузил его железный хобот в волосатый живот Палача из Камарго.
— Хефе, — объявил он тихо. — При одном неверном движении ваши кишки разлетятся по всему берегу. — Замечание, которое полковник Фульгенсио Ортега постиг без всякого труда.
— Чиво, — крикнул он. — Останови людей. Никому не касаться курка!
— Вот-вот, Чиво, — кивнул пергаментолицый американский «кочеро», крутанув Ортегу таким образом, что дуло кольта уперлось тому в спину. — А чтобы из жадности ты не попробовал заменить своего дорогого хефе на командном посту «руралес»— то есть, чтоб в этот миг ты не сделал неверного шага, и я б — не застрелил его — позволь мне представиться!
— А? — переспросил Чиво, на самом деле еще и не помышлявший о столь явном пути предательства по отношению к своему начальнику. — А для чего это нужно, кочеро? Ты что, думаешь, я боюсь возниц дилижансов?
Высокий возница пожал плечами.
— Просто, я полагаю, ты стоишь того же обхождения, что я оказываю любому, за встречу с которым мне платят.
В том, как он произнес слово «платят», прозвучало нечто, затронувшее темный мозг Чиво. Он заколебался — в отличие от двух других солдат. Полагая себя надежно защищенными спинами своих товарищей, они чуть вышли из-за основной массы ради выстрела в рослого «американо». Однако в тот миг, как они показались из укрытия, из-за спины полковника Ортеги вспыхнуло пламя — раз и другой — и двое солдат замертво упали под треск слившихся воедино револьверных выстрелов.
— Шонто, — сказал, обращаясь к Чиво, возница дилижанса, вновь уперев дымящееся дуло револьвера в спину Ортеги. — По ту сторону реки меня зовут Шонто!
— Иисус-Мария! — выдохнул Чиво, безнадежно бросая винтовку в пыль дороги. — Карлос Шонто? Пор Диос, пистолеро, что же ты не сказал сразу?
— Я и сказал — только что, — кивнул Чарли Шонто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12