— В общем, я сам видел, как он убил одного инженера. Я давал телеграмму, что тот человек не приедет. А еще… одного на моих глазах застрелили…
— Слушай, приятель, какого дьявола ты впутываешься в мокрые дела?
— Сон потерял, Нельсон… Ведь выходит, раз убили, так я в сообщниках.
— Кто он такой, твой знаменитый хищник?
— Разбойник! За поимку тысячи обещаны.
— Ну и донеси на него, — посоветовал Нельсон. — Монетой разживемся и съедем отсюда, а то застряли в этой дыре…
— Не могу. Он мне как сын родной.
— Ох, молчал бы ты лучше, Баркер. Твоего настоящего сына я, слава Богу, знаю. А ты опять загремишь в тюрягу. Хорошенькая реклама для трупы будет, ничего не скажешь!
Нельсон ничего не видел дальше своего театра, и разговора не получалось. Кто-то позвал его, Баркер остался сидеть один. Ох, Господи прости, что за жизнь собачья на старости лет!
— Привет, старина! — окликнул голос, который Баркер узнал мгновенно. Задрожав, он поднял голову: перед ним стоял Робин.
— Не бойтесь.
— Что с инж… с инженером?
— Не понял?
— Жив он или нет?
— Конечно, жив. Работает. Только вот сегодня вечером его намереваются прикончить. И тогда вас точно впутают в эту историю.
— Знал же я, ох! — застонал Баркер.
— Я провез инженера через горы. Таким переходом можно гордиться, Баркер. И он сейчас плотину строит. Так что вы могли бы заработать деньжонок себе на спокойную старость. Ровер человек богатый. Помогите ему, и он будет весьма обязан.
— А потом за это в тюрьму? Не хочу больше обивкой заниматься!
— Что вы, ваше дело будет геройское. За такое награждают. Готовы выслушать?
Робин присел рядышком. Баркер слушал внимательно, потом начал горячо протестовать, бил себя в грудь, клялся и даже поплакал под конец. Но Робин его все-таки убедил.
— Короче говоря, вечером встречаемся здесь. Вспомните: пока вы меня слушались, с вами ничего худого не приключалось!
— Ох, на любую авантюру уговорите старика… Так что я должен делать?
— Слушаться, Баркер, слушаться.
Робин решил вернуться обратно в салун, подыскать пару-другую парней в подмогу. Быть может, в Кантри найдутся такие. Но не успел он отъехать и нескольких ярдов, как раздался вопль:
— Тигр! Тигр! Хватайте его!
Кричал Нельсон. Он узнал человека, шептавшегося тогда с Баркером, его осенило: да вот же он, тот самый, хищный и кровожадный, о котором наперебой строчат газеты, — вот он, Тигр! И закричал он потому, что вспомнил, сколько денег трупа задолжала гостинице.
Робина мгновенно окружили. Одно движение, один шаг — и десяток стволов превратят бандита в решето. Молодой человек понял, что попался.
Дрожа всем телом, Нельсон ткнул пальцем в Робина:
— Вы… вы — Тигр.
— Да, — спокойно ответил тот. — И что из того?
Полчаса спустя его водворили в тюремную камеру. Баркер просил о свидании, однако начальник тюрьмы ему решительно отказал.
2
Фолкстон находился в тихой долине. С гор поглядеть, так просто райский уголок: маленькие домики, мирные фермы, густые сады. Словом, кругом безмятежный покой.
А вокруг фермы Ровера возводили баррикады. Валили деревья на дорогу, укрепляли заборы мешками с песком.
Индейцу разок пригрозили кнутом, и он во всем сознался.
— Повесить собаку! — разъярился старый Боб.
— Нет, — отрезал Ровер. — Отпустим. И немедленно.
— Отпустить? — удивился Паттерсон, сидевший рядом: он тоже готовился к сражению.
— Фолкстонцы поступили гораздо подлее, потому что связались с ним, — ответил Ровер. — Пусть идет в Фолкстон. Эй, ты, возвращайся, откуда пришел. Скажи фермерам, что крови я не хочу. Но если они не могут по-другому, что ж, Ровер готов. Так и скажи. А теперь развяжите его!
Мало кто одобрил про себя решение хозяина, но прекословить не решились. Вождя освободили. Глаза его горели ненавистью. Не сказав ни слова, он скрылся.
— Зря, — раздумчиво проворчал Паттерсон, — обиды он не простит. До самой вашей смерти, Ровер.
— Я не боюсь. Главное, пусть знают! Может, одумаются, если хоть капля мозгов осталась.
— Едва ли, Джек. Их в десятки раз больше.
— Мы еще посмотрим, — упрямо повторил Ровер. — А кто боится, тот может уйти. Нечего жизнь на карту ставить, если в дело не веришь…
Но ни один не ушел. Горстка преданных Роверу храбрецов осталась, чтобы сражаться до конца.
3
К полуночи на ферме стало тихо. Трое дежуривших на передовом посту, что на холме, услышали, как около часа ночи заволновались птицы с южной стороны фермы. В лунном свете блеснул металл. Идут!
Один из ковбоев пальнул в воздух, давая сигнал остальным, и часовые поскакали к главным укреплениям. С восточной стороны начали атаку индейцы.
— Патроны экономить! — приказал Ровер. — Бейте наверняка.
Фолкстонцы, отряд в сотню человек, выжидали, пока индейское нападение отвлечет главные силы защитников фермы.
— Ищите Ровера, — инструктировал Алан. — Главаря ухлопаем, остальные разбегутся.
В ночи набухала гнетущая тишина, изредка взрываемая редкими выстрелами: постреливали подползавшие индейцы. Оборона молчала. Порой раздавался громкий вскрик: видимо, какой-то из индейцев поплатился за излишнюю храбрость.
Но нападавшие неуклонно приближались к ферме. И тут прогрохотал плотный залп: то была засада под началом Паттерсона. Фланг нападавших оказался совершенно незащищенным, раздались крики раненых, в рядах наступавших возникла сумятица.
— Вперед! — крикнул Ровер. — В атаку!
Пошла рукопашная схватка. Продолжалась она недолго. Застигнутые врасплох краснокожие обратились в бегство. Фолкстонцы недоумевали, прислушиваясь к стрельбе и крикам.
— Видать, что-то не так, а? — забеспокоился Алан.
Прибежал связной и сообщил, что индейцы начали разбегаться, потому что попали в засаду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36