Присядьте, если найдете удобное место, сладость медовых сот! Сознаюсь, я имею обыкновение сидеть на полу, не хуже любой индеанки. Давно уже я не прибирал своего жилища. Вот как польется дождь, начинает немного протекать.Сильвина подняла глаза кверху и увидела сквозь крышу синее небо.— Не бойтесь, ангел неба, — продолжал хозяин, — я разведу огонь и угощу вас медвежьим окороком. Потерпите немножко, скоро мы насладимся, моя королева! Прогоните-ка вашу противную собаку, мой дикий цветочек, мне не по нраву ее противная морда.— Она ничего вам не сделает, пока вы будете вежливы, — отвечала Сильвина, — она некрасива, но это славное животное!— Ах, моя фиалочка, я всегда вежлив с дамами! Ведь я идол двух племен, изображаемых мной. Белые девы и красные девы не на шутку ссорились из-за Тома Слокомба. Ведь я великий Бродяга Севера — Ворон Красной реки. Кар-кар-кар!Как настоящая невежа, Напасть зарычала с явным негодованием на хозяина.Том Слокомб, заметив, что его гостья не намерена садиться на землю, выбежал из шалаша и притащил чурбан, на который положил вчетверо сложенное одеяло. Она приняла предлагаемое кресло, но не успела сесть, как хозяин уже уселся напротив и, облокотившись на колени, а голову положив на руки, упорно таращил на нее глаза, выражая при этом удивление своеобразными восклицаниями и движениями.— Горы и реки! Это совсем сразило Великого Красного! Дух перехватывает!Можно себе представить затруднительное положение Сильвины.Солнце зашло, тени прокрадывались в шалаш. Девушке становилось страшно и от ночной темноты, и от любезностей Тома Слокомба. Ей было жаль, что она произвела такое впечатление на полоумного беднягу. По ее просьбе он, однако, развел огонь и поставил перед ней ужин, которым при данных обстоятельствах не следовало пренебрегать. Напасть получила свою долю и, наевшись до отвала, улеглась у ног Сильвины, аппетитно облизывая лапы. Сильвина была совсем разбита от усталости, и потому, несмотря на все душевные муки, скоро заснула. Глава XVВОРОНОВО ГНЕЗДО Громкое ворчание разбудило Сильвину. Она открыла глаза и увидела Тома Слокомба, сидевшего на корточках у потухающего огня и смотревшего на нее с выражением любопытства и восторга, которые не сходили с его лица с тех пор, как он впервые увидел ее.— Ваша дикая кошка почему-то ворчит, но не пугайтесь, красавица. Никто не может провести Тома Слокомба.— Моя собака очень умна, и по ее ворчанию можно предположить, что приближается неприятель.— Как я уже говорил вам, я — черта разъединения между белым и красным племенами, и потому готов принимать все партии. Одной стороной я обращаюсь к индейцу, другой к бледнолицему, — отвечал Ворон спокойно.— Но мне есть чего опасаться, — заметила Сильвина, — и потому я поручаю себя вашему покровительству. Умоляю вас, без моего согласия не выдавайте меня ни бледнолицему, ни краснокожему.— Выдать вас, чародейка? Нет, этому не бывать, и я клянусь в том Северным полюсом! Кто бы ни был тот, кому вздумается вас похитить, уж я угощу его последней болезнью. Ага! Вот увидите, каков я в бою! Ведь тогда я становлюсь легионом, целой армией, землетрясением в сорок тысяч лошадиных сил.— Если вы знакомы с языком собак, то, наверное, понимаете, что в значении ее предостережения нельзя сомневаться! — воскликнула Сильвина с жаром.— Животное чует, что происходит, но меня это нимало не беспокоит. Впрочем, я вижу, что вас это пугает, я выйду посмотреть, что там такое.— Может быть, вам грозит опасность, ведь индейцы всегда отправляются отрядами. Легчайший шорох может выдать вас, и вы падете под их ударами.— Господь да благословит вас, милое дитя! Неужели Том Слокомб ребенок в таких делах? Разве мало я наслушался их рева и по горам и по степям? Будьте спокойны, ангел неба, и положитесь на человека, который исходил все пустыни от Небраски до Гудзонова залива и знает столько, что кому-нибудь другому и во сне не снилось. Об одном прошу, заставьте замолчать вашу дикую кошку.— Молчи, Напасть, не надо рычать! — приказала Сильвина.— А теперь закупорьте ваш рот, как пороховницу, — сказал Том, тихо отворяя дверь и прислушиваясь.— Тс-с! — прошептал он опять.— Не выпускайте собаку, пусть она останется со мной!Том Слокомб тихо вышел из шалаша. Несколько минут ничего не было слышно. Минуты эти для Сильвины тянулись веками. Она подошла к двери и робко выглянула. Ночь была темна, ни зги не видать. Наша героиня ничего не могла различить и готова была отойти от двери, когда раздался ужасный треск ломаемых ветвей. Напасть вскочила и как стрела помчалась в том направлении. Вскоре показался и Том Слокомб, держа в руке окровавленный охотничий нож. Он, видимо, разгорячился и сказал:— Краснокожие поблизости отсюда, это верно. Я нашел там одного и угостил его последней болезнью. Будь я один, то мог бы дальше пройти, никого не задевая, но ради вас я готов драться за четверых. Ах, тюльпанчик, ведь я великий полярный медведь арктического пояса! Я белый медведь, непобедимый медведь Скалистых гор!— Где собака? — спросила Сильвина с тревогой.— Не знаю. Спровадив подальше моего индейца, я обнюхал окрестности, чтобы проведать, как там идут дела, и как бомба влетел к вам. Так у вас пропала дикая кошка, моя герцогиня?— В ней я потеряла своего лучшего друга! — воскликнула Сильвина.— Нет, нет! Ваш лучший друг остается при вас. Я буду драться, проливать свою кровь и с радостью умру за вас, моя красотка.— Не сомневаюсь в вашем добровольном желании, но не уверена в вашем умении сражаться против многих. Что значит одна рука, как бы ни была она сильна, против дюжины рук?— Я один и единственный в своем роде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95