Заряды пролетели над головами и испепелили редкий кустарник, за которым прятались тускены.
– Молодец, накаркал! - воскликнула Лея. Несколько тускенов взревели - песчаные люди не кричали, когда умирали, - и винтовки перестали стрелять. Хэн и Лея присели и принялись стрелять по склону. Хэн смог снять двух штурмовиков, которые были уже метрах в трех от них. Остальные кинулись в укрытие. Он чувствовал себя виноватым в том, что убил людей, которые только что спасли ему жизнь, но это был вообще на редкость странный бой. Кроме того, в плен им попадать нельзя - только не Соло. Он подскочил на ноги, продолжая стрелять по имперцам, схватил Лею за руку и пробежал последние несколько метров до хижины.
– Давай за картиной, я прикрою.
Он забежал за скелет банты и принялся палить в имперцев, которые продолжали стрелять в тускенов. А те продолжали высовываться, чтобы хотя бы навскидку выстрелить в Соло.
Из хижины раздался хрип.
– Кто там? Что происходит?
– Китстер? - Лея подошла к входу и попыталась поднять костяную перекладину. - Китстер Банаи? Вы еще живы?
– Я… думаю, да.
Лея начала открывать дверь, но в этот момент удар пули из древней винтовки отшвырнул ее от хижины. Раздался треск. Лея выругалась. Перекатившись позади Хэна, она опять подошла к двери.
– Больно-то как! - сказала она и крикнула через ткань палатки: - Китстер, это Лея Органа Соло. Ка…
– Лея Органа Соло? - он стал немного внятнее говорить, но ему было больно. - Голос не похож.
– А тебе какое дело? - возмутился Хэн. - Мы здесь, чтобы тебе помочь.
– Картина у тебя? - спросила Лея.
– Картина… не скажу… вытащите меня отсюда. Лея повернулась к Хэну.
– Она не там.
– Конечно, нет. Слишком бы это было просто. Идти сможешь? - крикнул Хэн, обращаясь к Китстеру.
– Не… скажу.
– Слушай, приятель, если ты еще не врубился - мы хорошие. - Хэн повернулся к жене: - Придется мне его понести.
Лея заняла место Хэна. Тот показал на камни возле жертвенной груды костей:
– Пытаются нас окружить.
Лея поднялась и дважды выстрелила. Два крика в шлемофоне.
– Уже не пытаются. Хэн подошел к хижине.
– Эй, Кит, что с картиной?
– Не… скажу, - сказал он. - Оставьте меня…
– Так, ты мне надоел. - Хэн выстрелил из бластера в крышу палатки, прожигая стенки из шкур банты.
– У вождя… в лагере.
– Спасибо.
Хэн прошел через прожженную дыру. От зрелища внутри палатки его затошнило. Китстер Банаи распластался на земле. Его черные волосы были теперь выгоревшими и светлыми, как песок. Лодыжки опухли, на теле не было живого места от шрамов и ожогов, три пальца на его руке были сломаны.
– Китстер! Как дела, дружище? - Хэн подошел и наклонился над ним. - Прости, что так задержались. Мы… э-э… думали, что ты умер.
– Я… тоже, - в темных глазах Китстера были страх и недоверие. - Вы… кто?
– Хэн Соло. Но придется поверить на слово.
Палатку прошили выстрелы. Имперцы снова открыли огонь по тускенам.
Хэн снял лазерный резак с пояса и разрезал путы на лодыжках и запястьях Китстера. Снаружи Лея вела непрерывный огонь.
– На помощь!
– Сейчас, Лея, - отозвался Хэн. - Я немного занят.
– Они пошли на штурм!
– Брось пару детонаторов, - он снял детонатор с ремня и кинул ей. - Это их приостановит.
Лея прекратила стрелять. Через миг по оазису разнеслось эхо двух мощных взрывов.
– Вот мое предложение, - Хэн поднял Китстера на плечи. Он весил совсем немного. - Нам надо захватить или уничтожить картину, поэтому я и Лея должны отправиться в лагерь. Можешь идти с нами или остаться со штурмовиками. Имперцы, наверное, посадят тебя на всю жизнь…
– С вами, - перебил Китстер, - Я еще хочу увидеть своих детей. Хэн вздохнул:
– Этого я и боялся.
– Но не надо идти, - Китстер замолчал, собираясь с силами, - в лагерь.
– Боюсь, придется, - Хэн направился к прожженной дыре. - Не надо было тебе мешать нам у Маубо. Мы бы уничтожили картину.
– Это была бы! Ужасная потеря, - пробормотал Китстер. - Но идти не надо. Обернись.
– Нет времени…
– Поверь. Обернись.
Начиная понимать, Хэн повернулся и посмотрел на потолок. Там, над головой Китстера, висел «Закат Киллика» - буря на картине все так же багровела, насекомоподобные существа поворачивали лица точно так, как запомнил Хэн.
– Ты же сказал
– Соврал, - сказал Китстер. - Думал, ты… имперец.
– Думал, я… Кит, дружище, ты настоящий ценитель искусства, что сказать. ..
Хэн снял с ремня комлинк и три раза щелкнул кнопкой - сигнал, что картина у него. Через миг Лея заглянула через дыру, все еще отстреливаясь.
– Она правда у тебя?
– Там, - Хэн ткнул в потолок. - Я прикрою, ты бери ее.
Лея заскочила в хижину, не обращая внимания на свист пуль. Хэн отошел к дыре.
– В хорошем состоянии, - заметила она.
– Тускены были поражены ее красотой, - сказал Китстер. - Они… сломали мне палец, когда надо было подлить воды… а в пустыне…
– Знаю, - сказал Хэн, подумав об изувеченных руках Китстера. - Ей надо много воды.
Он выглянул через отверстие - штурмовики были в десяти метрах, наступая, несмотря на шквал из тускенских винтовок. Один упал - ему попали в линзу. Другому в шею. Но большинство падали просто от ударов о броню и через миг были на ногах. Хэн начал снимать ближайших к хижине, пока они поднимались с земли.
С другой стороны оазиса раздался грохот взрыва гранаты. Банты взвыли, по пустыне пронесся зловещий гул.
– Это что? - спросила Лея. Хэн пожал плечами.
– Может, Эмала? - он прострелил броню штурмовика двумя выстрелами.
Два залпа отскочили. Штурмовики были в пяти метрах.
– Кому какое дело? Мы сейчас в рукопашную сойдемся, если не…
Лея начала стрелять за спиной Хэна. Тот обернулся и увидел, что «Закат Киллика» свисает с потолка на обрывках обожженной ткани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99