– Подъем!
Летчики заворочались – в постелях. Черенок, спустив ноги с койки, потер глаза и, ежась со сна, потащил одеяло с Аверина. Аверин, цепляясь за уползающее одеяло, сопел, чертыхался, ворчал что-то недовольным голосом, но Черенок уже спрашивал товарища насмешливым тоном:
– Вы, товарищ Аверин, конечно, выспались?
– Разумеется… – моргая глазами, в тон ему отвечал Аверин. – Штурмовка Керчи для меня наилучшее снотворное…
– Надо, Аверин, привыкать к регламенту, укладываться в положенное количество кровате-минут… – подал свой голос Остап.
– Собирайтесь-ка побыстрее, лейтенанты, – порекомендовал майор Гудов, заглядывая в дверь.
Серые тучи, словно стадо овец, толкались по истерзанным рыжим холмам. Погода была нелетная, однако рев прогреваемых моторов на аэродроме свидетельствовал о том, что готовность «номер два» не отменена. И действительно, когда экипажи гурьбой вошли в землянку командного пункта, капитан Рогозин предостерегающе поднял руку – на проводе был штаб дивизии.
Окончив пометки на карте, Рогозин принялся что-то записывать в блокноте, поддакивая в трубку. С лица его не сходила лукавая улыбка.
Положив трубку на аппарат, он встал и торжественно произнес:
– Товарищи, получены две радостные вести: первая – наш южный десант прорвал этой ночью кольцо врага в Эльтигене и соединился с керченским десантом!
– Вторая, – продолжал Рогозин, – касается некоторых из вас лично. Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР лейтенант Попов награжден орденом Ленина, – и Рогозин шагнул к Попову, протягивая ему руку.
Землянка задрожала от радостных возгласов. Летчики обступили товарища.
– Еще не все, – поднял блокнот Рогозин. – Орденами Боевого Красного Знамени награждены лейтенант Оленин, лейтенант Борода, старший лейтенант Черенок, лейтенант Пуля и орденами Отечественной войны первой степени – лейтенант Зандаров, лейтенант Аверин.
Список награжденных был большой. Дальше шли фамилии стрелков, техников, оружейников, среди которых была и Таня Карпова, награжденная медалью «За боевые заслуги».
Со всех сторон посыпались взаимные поздравления. В этот час о полете на боевое задание никто и не думал. Погода была настолько гнилой, что Хазаров, ознакомившись с метеокартой, отдал приказ летному составу заниматься теоретической подготовкой. Распустив экипажи, подполковник послал вестового за чаем, а сам принялся натирать корки хлеба чесноком, лучшим, по его мнению, средством против язвы. Но завтрак командира полка был неожиданно нарушен. К землянке из тумана подкатил кургузый «виллис» командира дивизии.
Генерал Гарин бодро сбежал по ступенькам вниз и прежде чем дневальный успел открыть рот, чтобы предупредить Хазарова о его приезде, Гарин стоял уже перед подполковником.
Пока Хазаров докладывал о занятиях личного состава полка, генерал понюхал воздух и поинтересовался:
– Что это, подполковник, у вас на командном пункте? Чесноковую колбасу изготовляют?
Хазаров извинился, объяснил, что это он так лечится от язвы, и мигнул глазом капитану Рогозину открыть дверь.
Сняв папаху, генерал присел на пододвинутый ему Рогозиным единственный на командном пункте стул и спросил:
– Почему летный состав не на командном пункте? Готовность «два» я, кажется, не отменял?
– Капитан Рогозин, немедленно вызовите все экипажи, – приказал Хазаров.
– Не нужно, – остановил его командир дивизии. – Постройте летный состав и вынесите знамя. По стоянкам передайте, чтобы самолеты были готовы. Закажите радиопровод. Сегодня будем летать.
– Есть летать! – повторил Хазаров, удивленно поднимая брови.
Через пять минут летчики выстроились у командного пункта. В первой шеренге стояли пилоты, сзади – их стрелки. Вдоль строя торжественным шагом знаменосцы с гордостью пронесли боевое гвардейское знамя. Тяжелое шелковое полотно, обшитое золотом, волнами переливалось на ветру. Генерал произнес короткую речь.
– Товарищи гвардейцы! – сказал он. – Главная группа войск с Эльтигена находится сейчас на Керченском плацдарме, но часть, прикрывавшая отход, осталась в тылу противника. Окруженные фашистскими танками на высоте Митридат, десантники отбиваются последними гранатами. Под угрозой жизнь сотен людей. Метеорологические условия сегодня не позволяют нашей авиации оказать им помощь, но командование армии решило послать. группу штурмовиков для уничтожения танков. Эта задача поручается вам, товарищи летчики. Зная вашу летную подготовку, высокий боевой дух всего коллектива, я уверен, что это труднейшее задание, от выполнения которого зависит спасение жизни наших товарищей, будет вами выполнено с честью, по-гвардейски. Генерал повернулся к подполковнику:
– Зачитайте боевой приказ.
Хазаров зачитал и в заключение сказал:
– На цель пойдет одна четверка. Полет усложненный из-за погоды. До пролива придется лететь вслепую.
Состав группы не назначаю. Полетят желающие, но, подчеркиваю, идти на задание могут лишь те, кто натренирован для слепого полета на малой высоте. Группу поведет… – медленно произнес он и, задумавшись, остановился.
– Группу поведу я, – спокойно произнес Грабов и вопросительно взглянул на командира дивизии. – Разрешите?
Генерал утвердительно кивнул головой.
– Кто желает лететь с подполковником Грабовым, три шага вперед! – громко скомандовал Хазаров.
Строй дрогнул, и все экипажи дружно отчеканили три шага.
Гордая улыбка скользнула по сухому лицу Хазарова. Но тут же лицо его снова стало серьезным.
– Внимание! Назначаю ведомых: слева летит лейтенант Пуля, справа – старший лейтенант Черенков, за ним – лейтенант Оленин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110