Тогда я толкаю Котеночкина стволом автомата в спину и говорю: "Товарищ полковник, "Уралы" отстали!"
Урал не вписывается в поворот и начинает "танцевать".
Сидельников: - Товарищ полковник! Уралы отстали.
Солдаты едут молча. Лишь однажды Зюзик толкает Сидельникова автоматом в бок и показывает на выступ скалы. На нем большими буквами написано: "И ВСЯКУ ЖИЗНЬ ВЕНЧАЕТ СМЕРТЬ".
- Философы хреновы, - говорит Сидельников.
Село. Чеченский блок-пост. Колонну останавливает бородатый боевик, подняв руку вверх: "Стой!" улыбается он. Колонна останавливается.
Сидельников: - Это кто, товарищ прапорщик?
Старшина: - А хрен их знает. Может, отряд самообороны. Суки нерусские.
Сидельников: - Мирные?
Старшина: - Днем они все мирные.
Сидельников снимает автомат с предохранителя.
Старшина: - Сиди спокойно. Сейчас в каждом окне ствол.
Бородатый подходит к полковнику
Бородатый: - Кто такие, э? Откуда?
Полковник: - Колонна пятьсот шестого полка. Вы кто?
Бородатый: - Самооборона. Бригадный генерал Мовзоев. Документы покажите.
Полковник: - Телефон есть?
Мовзоев: - В бытовке.
Полковник спрыгивает с брони, вдвоем с бородатым они идут в обложенную мешками с песком бытовку, всю прострелянную. Наводчик КПВТ поворачивает башню им вслед, держит бытовку на прицеле. На площади полно народу, вооруженные мужики, женщины. За столиками сидят торговцы, продают сигареты, пиво, сгущенку.
Водила: - Почем пиво?
Торговец: - Двадцать пять.
Водила: - Товарищ прапорщик? Разрешите? Угощаю.
Старшина: - Давай.
Водила спрыгивает, бежит к столику, покупает две бутылки пива.
Пьют со старшиной.
Водила: - Вы из роты связи, товарищ прапорщик?
Старшина кивает.
Водила, кивая на солдат: - Ваши?
Старшина: - Угу?
Водила: - Че, первый раз в Чечню, пацаны?
Сидельников кивает.
Водила старшине: - А я в четвертый уже. В госпитале был. Ранило меня под Самашками. Вы не были в Самашках, товарищ прапорщик?
Старшина: - Был.
Водила: - Зеленка там вдоль дороги. Ротный приказал прочесать. Я даже не видел ничего, помню только, кто-то крикнул: "Граната!" Три недели мне до дембеля осталось. Девятнадцать дней...
Из бытовки выходят полковник с бородатым.
Полковник (солдатам): - Дай ящик с гранатами.
С брони снимают ящик, бородатый берет его.
Бородатый: - Я тебе машину дам. До окраины села не тронут. Дальше не моя земля.
Машина - милицейская "шестерка", лобового стекла нет, в дверях пулевые пробоины.
Сидельников смотрит на торговцев. Торговцы переговариваются по-чеченски, затем гогочут.
Чех: - Че смотришь, э? Аллаху Акбар!
Колонна едет через село. На заборе зеленой краской надпись: - "Рузкие свиньи" Внизу приписка углем "Хаттаб чмо". Во дворах пацаньё, бородатые с оружием. Пацаны, завидев колонну, вскидывают вверх кулаки, кричат "Аллаху Акбар"! Один большим пальцем руки проводит по горлу.
Колонна едет по серпантинке между гор. Башни бэтэров развернуты в сторону гор, стволы задраны. Сидельников тыкает автоматом Котеночкина в бок:
- Товарищ полковник, "Уралы" отстали!
Котеночкин: - Стой!
Колонна останавливается. Сидельников с Зюзиком хотят спрыгнуть с брони помочиться. Старшина ловит одного за штанину.
Старшина: - Что, парни, ноги жмут? Без команды с брони не слезать. Отливайте сверху.
Солдаты становятся на броню и мочатся на дорогу.
Водила по пояс торчит из люка: - Тут мины кругом. "Лепестки", знаете такие? Противопехотки. Паскудные штуки, не убивают, а так, калечат только. Здравствуй мама, возвратился я не весь, вот нога моя в чулан её повесь...
Между писающими солдатами пролетает трассер, пробивает сидящего у башни Тренчика насквозь и рикошетит от брони в небо. Сидельников оборачивается и смотрит на Тренчика - тот держится за горло, из его рта толчками идет кровь, он давится ею, мычит.
Начинается шквальный огонь. Трассера стучат по броне, добивают раненного, убивают еще двоих, они падают с брони, крики, стоны.
- Чехи, чехи! - орет кто-то.
Наводчик начинает стрелять.
- Всем с брони! - кричит полковник, - Всем с брони!
Сверху прилетает "Муха" и попадает в разворачивающийся "Урал". Кабину подбрасывает, охватывает пламенем, капот задирается. Мертвый водитель горит в кабине, а сверху в него все несутся и несутся трассера.
На дороге разворачиваются БТРы. Один задрал ствол вверх и лупит длинными очередями, проезжая метров десять вперед, затем назад, затем снова вперед. Два других разворачиваются. Из их бойниц тоже стреляют. В стреляющий бэтэр попадает "муха", видно, как из люка выкидывает водилу. Бэтэр загорается. Затем его десантные люки открываются и из горящего нутра машины начинают выходить горящие люди. Они идут по дороге и горят, а в них сверху несутся трассера и убивают их. Тела горят в луже бензина, а трассера все втыкаются и втыкаются в них. Один садится под колесо, и зажав голову руками, горит и кричит на одной ноте. Потом в него попадают трассера и он умирает.
Солдаты бегут к канаве. Там они залегают и начинают стрелять вверх. Сидельников тоже стреляет, смотрит наверх, но ничего не видно, слепит солнце. Кажется, на вершине холма какая-то избушка, люди. Он дает несколько очередей, потом тянет за рукав поливающего во всю Осипова.
Сидельников: - Куда стрелять, а? Куда стрелять? Где они? Где они?
Осипов ничего не отвечает. Трассера проносятся низко над их головами, выбивают землю. Сидельников прижимается щекой к земле, кричит, выставляет автомат вверх и стреляет не глядя.
Рядом полковник кричит в рацию, которая на спине у связиста: Нападение на колонну. Да! Вертушки нужны! Да! Вертушки, еб твою мать! Севернее Ачхой-Мартана, не знаю я, не знаю!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29