Около часа ночи я выбираюсь на мостик.— До места встречи с эскортом примерно два с половиной часа, — докладывает Старику штурман.Место встречи с эскортом? Неужели нам осталось так недалеко?— Что означает — мы прибудем туда вовремя, спозаранку, — говорит Старик. — Мы заляжем там и посмотрим, что движется вокруг.— Jawohl, господин каплей, — единственное, что остается ответить штурман.— Ну? — Старик поворачивается ко мне. — Я полагаю, торопиться совсем ни к чему — или мы начинаем нервничать?Я лишь вздыхаю в ответ. Что я должен сказать?Ночной воздух прохладен, как шелк. Я выдумываю, или действительно пахнет землей — этот тонкий запах влажной листвы?Наверно, вскоре мы увидим береговые огни. Хотя если хорошенько подумать, то нет! Все-таки Ла-Рошель — это не Лиссабон. Здесь действует затемнение. Вдоль всего побережья Франции уже давно погашены все маяки.— Можно еще часок поспать?— Вполне, это не повредит…Я прошу штурмана разбудить меня, когда он освободится от вахты, и спускаюсь вниз следом за Стариком.— Море — около двух баллов, ветра почти нет, — сообщает штурман, пока будит меня, тряся за рукав.Я снова оказываюсь на мостике раньше командира.Сощурившись, я гляжу вперед. Горизонт чист, и на востоке уже светает. Первый вахтенный стоит впереди по левому борту:— Командиру: рассвет начинается!Командир поднимается на мостик и молча осматривает все вокруг.— Похоже, еще немного времени все будет в порядке, — наконец говорит он. Но вскоре я понимаю, насколько ему тревожно. Снова и снова он поднимает голову, чтобы с беспокойством взглянуть на небо. Над восточным горизонтом протянулась бледно-желтая полоска. Сумрак быстро пропадает. По прошествии еще десяти минут он произносит:— Мы уже почти пришли на место.Море спокойное. Можно представить, что мы идем по поверхности пруда. Работает эхолот. Снизу постоянно докладывают:— Тридцать метров, двадцать семь метров…Показания доходят до двадцати и на этом останавливаются.— Превосходно, — говорит Старик. — Как раз то, что нам надо. Хорошо, штурман, пока достаточно! Мы пока спрячемся. С каждой минутой становится все светлее.— Приготовиться к погружению!Еще раз осматриваем темное, отливающее шелком море, затем мы медленно спускаемся вниз, оттягивая время.— Шеф, постарайтесь уложить нас на грунт как можно легче и нежнее. Здесь это не должно составить особого труда.Стук, раздавшийся при касании лодкой дна, был не громче звука, слышимого, когда шасси самолета касается посадочной полосы.— Хорошо, — говорит Старик. — А теперь мы вверимся в руки Божии!— И его доброй жены, милой очаровательной дамы с белоснежными волосами… — это уже шеф. Кажется, у него снова прорезался голос.— Tiens, tiens! Слушайте, слушайте! (фр. )

— похоже, Старик думает, что он уже вернулся во Францию. Надо спросить у штурмана: лежим ли мы на мягком песке французского шельфа, или же мы залегли в международных водах.Уже некоторое время я подсознательно ощущаю какие-то странные стучащие и скрежещущие звуки. Потом раздается глухой удар, словно кто-то ударяет кулаком по деревянной двери, немедленно вслед за первым ударом следуют второй и третий. Они эхом разносятся по лодке, причем последний удар заглушается пронзительным свистом, звучащим до тех пор, пока не раздаются новые толчки.— Подумать только, — говорит Старик. — а здесь, оказывается, вполне приличное течение.— И дно не совсем такое, какое должно было бы быть, — вставляет шеф.Значит, причиной ударов являются скалы. Мы не лежим неподвижно на месте: нас тащит по грунту.— Шеф, залить цистерны.— Jawohl, господин каплей!Я слышу, как вода заполняет наши дифферентные емкости: мы становимся на якорь.— Хорошо, теперь будем надеяться, что мы лежим как надо!В лодке тихо. Слышится лишь капель конденсата. Освободившаяся вахта уже давно растянулась на своих койках. Как только рассветет по-настоящему, Старик поднимет нас на перископную глубину — пятнадцать метров. Он не говорит нам, что будет делать после этого. Подходить к берегу без тральщика и эскорта — это непростое дело. Невыполнимое днем и необычайно опасное ночью.Едва я приподнял правую ногу, чтобы переступить через кормовой люк, как раздается еще один удар.— Тысяча чертей, — бормочет Старик, — Мы наверняка лежим не параллельно течению. Надо попытаться повернуть ее.Краем уха я слышу, как началась продувка. Потом еще один удар, прокатившийся по всей лодке. Потом звучит команда запустить моторы, а затем — рули глубины.Инрих сидит у сонара. Его голос доносится словно издалека:— На трехстах градусах — шумы двигателей. Становятся громче!Старик театрально приподнимает брови. Он стоит посередине поста управления, прислушиваясь. За ним, наполовину скрытая, виднеется фигура шефа. Я не решаюсь пошевелиться.Старик сглатывает. Я вижу, как его адамово яблоко дернулось вверх-вниз.— Поршневые двигатели! — докладывает акустик.Старик приседает на корточки в проходе рядом с рубкой акустика и надевает наушники. Его сгорбленная спина повернута в нашу сторону. Акустик высунул голову из своей каморки.Слышится бормотание Старика:— Я съем собственную шляпу, если только это не дизель подлодки.Он возвращает наушники акустику, который вслушивается пару минут, пока Старик, оставшийся рядом с ним, не спрашивает:— Ну что, Инрих?— Дизели подлодки — можно не сомневаться!— Английской или немецкой — вот в чем вопрос! Просыпайтесь. Первый вахтенный офицер, приготовьте сигнальную ракетницу. Как только мы всплывем, сразу стреляйте. Куда повернут наш нос?— Направление осталось прежним — двести семьдесят градусов.— Приготовить зенитные орудия!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208