В казармах ЮНА, лишенных извне телефонной связи и электричества, при халатном отношении к радиосвязи, большая часть вестей получалась из средств массовой информации. Командование 5-го ВО, правда, своевременно получало вести с места, но не было организовано никакого содействия между наступавшей колонной и силами Люблянского и Мариборского корпусов, при том, что артиллерия использовалась явно недостаточно. Дислоцированные в Словении силы ЮНА координации с наступающей колоной не имели.Силы спецназначения (антитеррористические рота и взвод и две присланные парашютные роты) использовались мало. Мехпатрули имели приказ «применять оружие лишь в крайнем случае» и этот «случай» нередко заканчивался потерями ЮНА. Мехгруппы (около роты), вызывавшиеся на места нападений словенцев не имели достаточно, а то и вовсе не имели пехоты. Авиация ЮНА раз вообще отбомбилась по собственным войскам когда Славко Докич, командир попавшего в засаду батальона 4-ой танковой бригады, видя что его батальон несет потери попросил поддержки у комбрига. Авиация ЮНА и сделала то, что не смогли словенцы, опасавшиеся дальнейшего наступления батальона потерявшего тогда троих убитыми, тринадцать раненными (Докич-тяжело) и один танк М-84 и два БТР М-60 были уничтожены,а три М-84 и четыре М-60 были повреждены. Хотя было ясно, что неприятель находится в самой Словении, а не на ее границах, главной целью было намечено усиление пограничных караулов, которые, надо заметить, находились в тяжелом положении и нередко захватывались противником. Выступившая из Сербии вслед за колоной 36 моторизованная бригада двигалась медленно и до Словении так и не дошла по неясным причинам. В Хорватии, в ее славонской (не словенской) части эта бригада была восторженно встречена сербами, но у многих хорватов ее солдаты вызвали раздражение, что подтолкнуло к ряду межнациональных столкновений. Уже тогда обнаружились недостатки комплектования армии, ибо резервисты призванные в 1 и 2 батальоны 6 партизанской (обозначения резервных частей) бригады дислоцированной в районе Сараево массово дезертировали, а в Сербии резервисты 169 моторизованной бригады отказались следовать в Словению. В это же время в самой Хорватии, в первую очередь в Славонии шла мобилизация, а вокруг военного аэродрома Плесо (Загреб) хорватские силы устанавливали минные поля.В конце концов силы ЮНА, конечно, смогли занять абсолютное большинство объектов на границе, но к 4 июля почти вся Словения оказалась под полной властью сепаратистов, смогших, используя «агрессию» ЮНА, военным путем подчинить весь народ, и это было их несомненной победой. Если бы командование ЮНА хотело победы, оно бы нанесло главный удар по опорным точкам сепаратистов, используя как вертолетные и парашютные десанты, так и действия разведывательно-диверсионных групп, в том числе действующих в неприятельской среде. Конечно, общая обученность ЮНА оказалось низкой, но даже срочнослужащие солдаты, имей четкий приказ на разгром неприятеля, смогли бы разгромить неподготовленные и слабо вооруженные словенские силы. В конце концов, даже имея большие ограничения по применению оружия, данного им командованием, силы ЮНА выполнили за двое суток поставленную боевую задачу и вышли на границу, с которой, однако, приказом сверху были вскоре выведены. Все это было следствием предательства в военно-политическом верху и негодности существовавшей организации внешней и внутренней обороны Югославии, а военную науку эта короткая и «странная» война не обогатила.По существу, не было особой нужды в выдвижении вышеупомянутой колонны, когда воздушным путем в казармы ЮНА в Словении могло быть переброшено достаточно бойцов, в том числе из военнослужащих, добровольно выразивших желание отправиться в Словению. Одним из немногих положительных примеров была оборона военного аэродрома Бырник, который защитило несколько десятков парашютистов из 63 парашютной бригады во главе с будущим замом комбрига Гораном Остоичем (погиб в 1998 году на Косово и Метохии в засаде албанских сепаратистов) .История с колонной ЮНА, введенной в Словению, послужила лишь созданию пропагандистской картины агрессии ЮНА, и поэтому-то и тянулось время до провозглашения независимости Словении, да и само начало боевых действий было в Генштабе зарегистрировано лишь вечером 27 июня, то есть после полусуток боев в Словении. За все это одного Колншека не, обвинишь, ибо не, меньшая пассивность была и в самом Генштабе, в наинадежной военной области (Белградской армии) , хотя и в ней командующим был македонец, генерал Александр Спирковский и начальник штаба, хорват генерал подполковник Андрия Симич. Пассивность была всеобщей, но отнюдь не случайной, ибо именно повиновение без рассуждений и протестов и было возведено в принцип военной организации ЮНА, отштамповавшей десятки беспринципных бюрократов в генеральских мундирах, готовых стерпеть любое предательство сверху, при этом подавляя любое сопротивление такому предательству внизу. План здесь был беспроигрышен, ибо сверху подавлялась всякая независимая инициатива в интересах власти, в которой давно и прочно обосновались противники собственного государства. Не случайно, добровольцев, желавших воевать в рядах ЮНА в Словении, ждало холодное отношение командиров их частей, а тем более военных одсеков (военкоматов) Минобороны. Примеры храбрости военнослужащих ЮНА преуменьшались либо замалчивались. Лишь один случай такой храбрости был более-менее достаточно оценен — случай майора Тепича, взорвавшего вместе с собой склад боеприпасов в Бедевике, не оставив его словенским силам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136