— Так не пойдет! — угрожающе произнес он и мрачно посмотрел на Гомулку. — Убери автомат! Считаю до трех!
— А потом? Что будет потом? — крикнул Гомулка.
— А потом я уложу тебя на месте… Раз…
— Стреляю! — вне себя крикнул Гомулка. — Прежде чем я хоть раз выстрелю в русского, я пристрелю тебя! Я не шучу! Ты знаешь, что вся Германия сейчас все равно что эта лесопилка, Вольцов. И хочешь драться до последнего только ради того, чтобы вся эта мерзость не выплыла наружу!
— Два… — продолжал считать Вольцов, сделал еще один шаг в сторону Гомулки и пригнулся для прыжка.
— Вольцов! — заорал Гомулка, и рука на спусковом крючке судорожно сжалась.
Хольт бросился между ними. Ему было ясно только одно: сейчас Зепп выстрелит.
— С ума вы сошли! Убери автомат! Гильберт… назад! Прежде чем вы тут перестреляете друг друга… — Он уже не соображал, что делает, вырвал из-за пояса ручную гранату и схватился за шнур. — Сейчас дерну!
Гомулка нехотя опустил автомат и сказал:
— Я ухожу. Меня никто не удержит! Я не дам Вольцову пристрелить меня.
— Гильберт! — закричал Хольт. — Второй раз в жизни напоминаю тебе… Ты мне поклялся…
— Убью! Убью эту сволочь, предателя! — с ненавистью процедил Вольцов. Наставленный на него автомат выводил его из себя.
Хольт крикнул:
— Зепп, убери автомат! — Гомулка, помедлив, подчинился. — Гильберт… сядь вон там!
Наконец Вольцов сел, но глаза его горели ненавистью. Хольт облегченно вздохнул. Повернувшись, он увидел, что ефрейтор медленно опустил карабин.
— Отпустишь его? — спросил Хольт.
Вольцов молчал, подбрасывая дрова в печурку. Гомулка повесил автомат на шею.
Только теперь Хольт понял, что, собственно, собирался сделать Гомулка. Он закричал:
— Русские же убьют тебя, Зепп! Они всех убивают!
Но тут вмешался ефрейтор:
— Перестань! Перестань повторять это вранье! Я сыт им по горло!.. Да… в рукопашной, конечно, если ты вдруг спохватишься, тогда уже поздно. Другое дело, если мы спокойно к ним подъедем на машине, да я еще несколько слов по-русски знаю… Ты думаешь, они не примут? Еще как примут!
Все смотрели на ефрейтора. Гомулка удивленно повторил:
— Мы?
— Ну да… а ты что думал, я зря добровольцем пошел? Танки истреблять? Ни за что! Мы, брат, бастуем, а не воюем! Да и вся эта война — чистый брак, друг мой! Вот что я тебе скажу!
Хольт переводил взгляд с ефрейтора на Гомулку. В глубине его души шевельнулось что-то и вдали показался просвет.
Тут Гомулка сказал:
— Вернер!.. — И еще: — Пойдем с нами! — Только эти четыре слова. Больше ничего.
Вольцов поднял голову и посмотрел на Хольта.
Хольт молчал.
— Пойдем с нами! — повторил Гомулка. Хольт молчал.
— Что раздумывать? Пошли! — поддержал ефрейтор.
— Не могу я! — воскликнул Хольт. За какую-то долю секунды в мозгу его пронеслись все внушенные ему с детства слова и понятия: отечество, верность, честь, долг. — Не могу я идти к русским! Я же немец!
— Парень! — снова заговорил ефрейтор. — Брось ты эту трескотню! Они и рабочих так натравливали друг на друга. Пойми ты наконец, кто наш смертельный враг!.. Дело не в русских и немцах, а в буржуях и пролетариях! Ты что, фабрику свою имеешь? Зовешься Круппом? Нет? Ну так чего ж ты ждешь?
— Буржуи и пролетарии, — повторил Хольт. — Что мне они? Какое мне до этого дело? Мы же все немцы!
— И твоя Гундель тоже, — бросил Гомулка.
Хольт опустил голову.
Перед ним будто вдруг взвился занавес, исчезла темнота, царившая в тесном бараке, и блеснул яркий, ослепительный свет. Хольт увидел залитое солнцем поле и синее небо над морем золотистой ржи. «В меня тоже плевали, — услышал он голос Гундель, — Теперь ты все знаешь. И все они были лучше меня, и все кричали мне: „Дрянь!“
Снова надвинулась темнота, задрожал свет коптилки.
Гундель, немцы — такие и другие. Немцы плюют в немцев. Одни боятся конца, другие его ждут не дождутся. Но с кем же я?
Хольт закричал:
— Скажи и ты хоть что-нибудь, Гильберт!
Вольцов поднялся. Напялил на себя каску и так туго затянул ремешок, что он врезался в кожу.
— Я пошел сменить Феттера. А ты, Вернер? У кого в жилах кровь, а не вода, тот будет драться.
— А за что? — спросил ефрейтор, наклонившись вперед, и в глазах его сверкнула такая ненависть, какую Хольт видел в жизни лишь раз, когда словачка в сарае замахнулась топором. Хольта охватила безнадежность.
— И за кого? — продолжал ефрейтор, — за Круппа и за «Фарбениндустри» и прочих кровопийц, чтобы продлить жизнь фашистскому сброду и помочь ему угнетать другие народы! Вот за кого ты воюешь!
Вольцов постучал пальцем по виску под каской:
— Я скажу, за что! Но тебе, плебею, все равно не понять! — Он подошел к двери. — За свою солдатскую честь! — И вышел, громко хлопнув дверью.
Ефрейтор вскочил и протянул руку ему вслед.
— Вот они! Вот они какие, эти спятившие головорезы! Генеральская сволочь и юнкера! Те же фашисты! Нет, они хуже! Фашисты сгинут, пойдут в шлак, и очень скоро. Они были заранее обречены — чистый брак… Вон его! А вот милитаристская сволочь — та поживучей! Она не хочет вымирать, она еще будет жить и будет разжигать ненависть, и будет убивать!
— Да замолчи ты! — сказал Хольт. Он посмотрел на Гомулку. Тот еще раз повторил:
— Пойдем с нами, Вернер!
Хольт встал. Хоть бы скорей все это кончилось! Он покрепче затянул ремешок каски и взял автомат.
— Не могу.
— Вернер! Протри глаза! Пока не поздно!
— Не могу я. — Хольт говорил, уставясь в стену. — Когда-то я всему верил, потому что ничего не знал. А теперь, когда я все узнал и узнал, что все было ложью, и все напрасно, и все не так, я уже ни во что не могу верить. Пусть я погибну или, может быть, меня объявят преступником — все равно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183