Трое офицеров — один подполковник и два майора — в один голос, грассируя, выражали свое возмущение. Один из майоров, длинный, худой человек в никелированных очках на хищном носу, стоял в машине рядом с шофером, наклонившись вперед над ветровым стеклом. Вольцов отдал честь.
— Господин майор?
Феттер, почесывая свободной рукой затылок, нахально крикнул:
— У них документов нет. Драпают!
Теперь разорался и подполковник. Но тут подошел Венерт.
— Наконец-то, лейтенант!.
Майор рывком открыл дверцу. Лейтенант Венерт, остановившись в полосе яркого света, приветствовал офицеров. Майор принялся ему что-то внушать. Вольцов с недоверием следил за ними. Подполковник подкреплял свои слова жестами, затем, удовлетворенный, сел в машину. Венерт приказал:
— Пропустить!
Вольцов помедлил, но в конце концов, отступив на шаг, освободил дорогу. Феттер тоже отошел на обочину и перекинул автомат за спину. Мотор взревел, и «мерседес» умчался. Венерт, ни слова не говоря, зашагал к бараку. Позднее он сказал примирительно:
— Вольцов, в таких случаях положено…
Но Вольцов резко оборвал своего начальника:
— Держу пари, что эти три господинчика драпанули.
Венерт как бы не заметил вызывающего тона Вольцова.
— Обстановка может потребовать, чтобы офицер, как наиболее ценный человек в части, сберег себя…
— Обстановка! — фыркнул Вольцов. — Обстановка требует борьбы до последнего человека!
— Возьмите себя в руки, унтер-офицер Вольцов!
— Взять себя в руки? Знаете, что я возьму, господин лейтенант? Веревку! И если еще раз увижу, как кто-нибудь драпает, я собственными руками вздерну подлеца на первом же фонаре! Пули мне на него будет жалко! — С этими словами он подошел к двери и крикнул: — Я придерживаюсь приказа фюрера — драться до последней капли крови! У меня не было доказательств, не то достаточно мне было кивнуть Феттеру — он у нас отчаянный на такие дела, господин лейтенант… Нам ничего не стоит с позором отправить кого угодно па тот свет.
И он ушел, хлопнув дверью.
Хольт вышел из барака. Спустился в траншею. Под ногами трещал лед. Грязь затвердела. В конце хода он увидел Петера Визе: завернувшись в сырое одеяло и натянув сверху плащ-палатку, он сидел, откинув голову к стенке окопа. Хольт молча сел рядом. В животе у него бурчало от голода.
— Вот возьму сейчас и сожру НЗ.
— Лейтенант запретил, — сказал Визе. Но Хольт уже принялся жевать.
— И тебе бы надо поесть, а то на мертвеца стал похож, — сказал он и сразу об этом пожалел. Визе улыбнулся немного грустно.
— Я часто думаю об одной книге, — сказал он, — Виктора Гюго… »Человек подвластен тирану… — говорит в ней бывший член конвента, — и тиран этот — невежество».
— Потому ты так и старался в школе? — спросил Хольт. Визе немного подвинулся и поплотнее натянул плащ-палатку.
— По правде говоря — потому, что очень многое на свете меня возмущало… и я надеялся… что можно… »Человек должен быть подвластен одному лишь Знанию!..» — «И Совести!» — поправляют его. И тут член конвента говорит: «Это одно и то же!» Понимаешь, он считает, что Знание и Совесть — одно и то же!
— Ну, тогда мы — люди, лишенные всякой совести, — серьезно сказал Хольт, и у него почему-то сжалось сердце. Но ведь… — А Кнак! — воскликнул он вдруг. — Тот всегда предостерегал нас: не переоценивайте науку. Офранцузитесь! Нордическому человеку свойственно соотноситься с бесконечным…
Визе сказал:
— Да… но… Я знаю, куда приводит отрицание меры… Во всяком случае — в музыке. В музыке это ведет к Вагнеру. Ведет, можно сказать, в Ничто. Да, да, в Ничто.
— Потому-то у германцев все и кончается гибелью, — сказал Хольт. — Еще в «Песне о Нибелунгах» говорится, что радость завершается горем… — Хольт не верил тому, что говорил. Он думал: все фальшь и ложь!
Вот если представить себе: война кончилась, мы выжили — придется все начинать с самого начала, переучиваться, искать, расспрашивать…
— Брось ты, Петер, философствовать! Теперь главное — твердость! — Хольт натянул на себя одеяло и попытался уснуть. И снова он подумал: топчешься в темноте… с завязанными глазами!..
На следующее утро Венерт с Беком уехали в тыл, чтобы добиться наконец подвоза довольствия. За старшего он оставил Вольцова. Движение на шоссе все усиливалось.
— Пойду прилягу на часок, — сказал Вольцов.
Хольт стоял с Феттером у заграждения. Он курил, бездумно глядя на восток, где шоссе терялось в утренней дымке. Феттер спросил:
— Видишь? Вон там, вдали?
Теперь увидел и Хольт: словно огромный серый червь, извиваясь, медленно полз по шоссе. Порой ветер доносил оттуда слабые хлопки.
— Похоже на щелканье кнута, — сказал Феттер.
— Похоже на пистолетные выстрелы, — сказал Хольт. Часовые у заграждения застыли на своих местах.
— Колонна какая-то! Чудно! А как медленно движется!..
Подкатил автомобиль, в нем толстый штатский и три женщины. Хольт проверил документы. Занятие — руководитель предприятия.
— Скажите, — спросил он, — вы только что обогнали колонну…
— Мы не видели, ничего не видели… — закричала одна из женщин. Толстый мужчина за рулем дал газ.
Серая процессия приблизилась, теперь уже можно было различить отдельные группы. Каждые две-три минуты воздух рассекал револьверный выстрел. У заграждения сменились часовые. Вместе с новой сменой на пост заступил и Петер Визе. Под тяжелой каской — бледное от бессонной ночи лицо; карабин, который он и всегда-то с трудом таскал, висит косо, и это придает всей фигуре жалкий вид.
— Не выспался? — спросил Хольт.
Но от Визе никто никогда не слышал жалоб. Хольт опять посмотрел на восток. Серая колонна медленно подползла, стала проходить через заграждение… Впереди эсэсовцы с автоматами, за голенищами ручные гранаты, слева и справа от колонны тоже эсэсовцы — на животе открытая кобура, лица тупые, равнодушные, настороженные… Медленно движется длинная серая процессия:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183