ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Говорит, скоро форму получит.
— Да-а-а, — мечтательно вздохнул Кузьма Прибытков, и все вдруг засмеялись, так складно у него получилось, будто это говорил сам Драница.
На улице снова послышались шаги. На этот раз порог переступил Сидор Ровнягин.
— Тебя ждать, — сказал с упреком Зазыба, — так быстрее жабу в Кулигаевку кнутом гнать.
— Тут порой и не думаешь, — махнул рукой Сидор, — а забота тебя сама найдет. Это ж моя корова провалилась в трясину у Святого озера, так пока тащили, все веревки порвали в корягах.
Выходит, и корить человека не за что было. Сидор подошел к столу, сел так, что заслонил свет от лампы.
— Зачем звал? — глянул он в упор на Зазыбу.
— Так… — Зазыба тоже не сводил глаз с Ровнягина.
— С колхозом треба что-то решать, — будто по договоренности с Зазыбой, пояснил Кузьма Прибытков.
Но Сидор даже не обратил на него внимания.
— Так почему бы тогда не созвать общий сход, раз уж дело дошло до того, чтобы распускать колхоз?
— Никто не собирается его распускать, — нахмурился Зазыба. — Вопрос о роспуске мы не должны ставить. Другие пущай делают как знают, а мы у себя не будем распускать. — Он обвел всех тяжелым взглядом, добавил: — Поделим лишь по спискам колхозное имущество. Будет считаться, что роздали его па сохранение до прихода Красной Армии.
Все, в том числе и Ганна Карпилова, недоверчиво посмотрели на заместителя председателя колхоза.
— Гм, — усмехнулся Кузьма Прибытков.
Действительно, мудрее нельзя было придумать. Предложение Зазыбы, по существу, спасало все. Как говорится, и волки будут сыты, и овцы целы.
— А когда придут наши, — продолжал Зазыба, — люди и вернут все.
— Так они тебе и понесли! — заерзал на лавке Микита Драница. — Я наших мужиков знаю! Будешь ты, Зазыба, потом по дворам бегать да по веревке опять собирать!
Зазыба посмотрел исподлобья на неожиданного колхозного радетеля и словно отрубил:
— Я тоже их знаю. Когда в колхоз вступали, ничего не утаивали.
— Тогда вот что, — будто подводя итог, положил правую руку ладонью на стол Сидор Ровнягин, — вы нам отдадите то, с чем мы пришли к вам, когда присоединялись к колхозу. И землю, и имущество. А мы там уж сами посудим-порядим, что к чему.
Это вызвало у веремейковцев хохот.
— Вот куркуль! — покрутил головой Иван Падерин.
— Как говорит Животовщик, волчий дух по лесу тянет, — добавил Микита Драница.
— Вы со своим Животовщиком уже обделались, — зло ответил Сидор Ровнягин.
Тогда возмутился Парфен Вершков:
— Поглядим еще, как вы там, на своих поселках, обделаетесь… А предложение твое нам не подходит.
— Почему?
Зазыба недовольно потер брови сперва над левым глазом, затем над правым.
— Ладно, не ссорьтесь, мужики, сегодня еще и черти на кулачках не бились, а вы… — Он посмотрел на Сидора. — Парфен правду говорит. Вместе пахали, вместе сеяли, вместе и жать должны, а там…. Словом, завтра перемерим рожь, да и начнем. — Потом перевел взгляд на Ивана Падерина. — Садись вот, Хомич, ближе к лампе, писать будешь. Сперва протокол, а потом список составишь.
Счетовод достал из шкафа стопку чистой бумаги.
— Как писать? — спросил он.
— А так и пиши, — показал пальцем Зазыба на лист бумаги, — мол, правление колхоза на своем заседании от такого-то числа одна тысяча девятьсот сорок первого года постановило раздать крестьянам колхозное имущество, в скобках — на сохранение до прихода Красной Армии. Понял?
— А вот этого и не надо писать, — остановил Зазыбу Парфен Вершков.
— Почему? — пришел в недоумение Иван Падерин.
— Так не хочу, чтоб Зазыба повис на сосне где-нибудь за Кандрусевичевой хатой!
Кузьма Прибытков тоже затряс головой.
— Парфен правду говорит, — поддержал он Вершкова. — Треба подумать.
— Да-а-а, тут и в самделе прикинуть надо, — положил ручку на чернильницу-непроливайку помрачневший Иван Падерин.
— А что тут прикидывать! — презрительно посмотрел на веремейковцев Сидор Ровнягин. — Это Денис не подумал, что заставляет писать так. Протокол — такая вещь, в него никому не запретишь заглянуть, скобками не закроешься, всякий сообразит, положим, тот же комендант: значит, Красную Армию ждете? Хлеб и разное прочее для нее запасаете?
Зазыба выслушал всех, но мотнул головой и еще раз ткнул пальцем в бумагу.
— Пиши, Хомич, пиши, как я тебе велю! Нечего в прятки играть!
— Так война ж теперь, — пожал плечами Кузьма Прибытков. — Недаром говорят, в голод люди намрутся, а в войну — налгутся.
… Все это происходило ночью, а на следующее утро Зазыба уже собирался идти в Поддубище да делить на полосы колхозное жито.
Завтракал он наскоро, только выпил с краюшкой занятого у Прибытковых хлеба корец холодного, прямо из сеней, молока. Марфа еще хотела налить ему, стояла подле с кувшином наготове, но хозяин, опорожнив корец, накрыл его рукой, мол, хватит.
Ранний гомон на деревенской улице хотя и очень напоминал прежнюю жизнь — в Веремейках так бывало всегда, когда начиналась жатва, — однако сегодня все это казалось некстати. Людские голоса, беготня просто раздражали Зазыбу; в душе было такое недоброе чувство, будто заместитель председателя колхоза в чем-то обманулся, будто что-то не сбылось, на что он сильно рассчитывал. Зазыба понимал: люди ни в чем не виноваты, они и сегодня собирались делать то, что делали всегда, из года в год, а все же внутри шевелилась какая-то обида на них, будто вовсе не по его распоряжению составлялись вчера имущественные списки. Странно, но Зазыбе даже хотелось, чтобы ни один человек из всех Веремеек и из обоих поселков не показался в поле. Неважно, что переспелое зерно осыпается на нивах… И недоброе чувство, и недоверие, и обида на односельчан возникли, может, потому, что очень много вложил Зазыба за эти годы и души своей, и сил в колхоз, и сегодня люди намеревались разрушить не только то, что было создано коллективным трудом и единым желанием, но и воплощенную его мечту…
Когда Зазыба вышел со двора в переулок, он вспомнил, что Марфа сегодня перед завтраком сказала, будто она слышала, как на рассвете пела по-петушиному курица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
— Да-а-а, — мечтательно вздохнул Кузьма Прибытков, и все вдруг засмеялись, так складно у него получилось, будто это говорил сам Драница.
На улице снова послышались шаги. На этот раз порог переступил Сидор Ровнягин.
— Тебя ждать, — сказал с упреком Зазыба, — так быстрее жабу в Кулигаевку кнутом гнать.
— Тут порой и не думаешь, — махнул рукой Сидор, — а забота тебя сама найдет. Это ж моя корова провалилась в трясину у Святого озера, так пока тащили, все веревки порвали в корягах.
Выходит, и корить человека не за что было. Сидор подошел к столу, сел так, что заслонил свет от лампы.
— Зачем звал? — глянул он в упор на Зазыбу.
— Так… — Зазыба тоже не сводил глаз с Ровнягина.
— С колхозом треба что-то решать, — будто по договоренности с Зазыбой, пояснил Кузьма Прибытков.
Но Сидор даже не обратил на него внимания.
— Так почему бы тогда не созвать общий сход, раз уж дело дошло до того, чтобы распускать колхоз?
— Никто не собирается его распускать, — нахмурился Зазыба. — Вопрос о роспуске мы не должны ставить. Другие пущай делают как знают, а мы у себя не будем распускать. — Он обвел всех тяжелым взглядом, добавил: — Поделим лишь по спискам колхозное имущество. Будет считаться, что роздали его па сохранение до прихода Красной Армии.
Все, в том числе и Ганна Карпилова, недоверчиво посмотрели на заместителя председателя колхоза.
— Гм, — усмехнулся Кузьма Прибытков.
Действительно, мудрее нельзя было придумать. Предложение Зазыбы, по существу, спасало все. Как говорится, и волки будут сыты, и овцы целы.
— А когда придут наши, — продолжал Зазыба, — люди и вернут все.
— Так они тебе и понесли! — заерзал на лавке Микита Драница. — Я наших мужиков знаю! Будешь ты, Зазыба, потом по дворам бегать да по веревке опять собирать!
Зазыба посмотрел исподлобья на неожиданного колхозного радетеля и словно отрубил:
— Я тоже их знаю. Когда в колхоз вступали, ничего не утаивали.
— Тогда вот что, — будто подводя итог, положил правую руку ладонью на стол Сидор Ровнягин, — вы нам отдадите то, с чем мы пришли к вам, когда присоединялись к колхозу. И землю, и имущество. А мы там уж сами посудим-порядим, что к чему.
Это вызвало у веремейковцев хохот.
— Вот куркуль! — покрутил головой Иван Падерин.
— Как говорит Животовщик, волчий дух по лесу тянет, — добавил Микита Драница.
— Вы со своим Животовщиком уже обделались, — зло ответил Сидор Ровнягин.
Тогда возмутился Парфен Вершков:
— Поглядим еще, как вы там, на своих поселках, обделаетесь… А предложение твое нам не подходит.
— Почему?
Зазыба недовольно потер брови сперва над левым глазом, затем над правым.
— Ладно, не ссорьтесь, мужики, сегодня еще и черти на кулачках не бились, а вы… — Он посмотрел на Сидора. — Парфен правду говорит. Вместе пахали, вместе сеяли, вместе и жать должны, а там…. Словом, завтра перемерим рожь, да и начнем. — Потом перевел взгляд на Ивана Падерина. — Садись вот, Хомич, ближе к лампе, писать будешь. Сперва протокол, а потом список составишь.
Счетовод достал из шкафа стопку чистой бумаги.
— Как писать? — спросил он.
— А так и пиши, — показал пальцем Зазыба на лист бумаги, — мол, правление колхоза на своем заседании от такого-то числа одна тысяча девятьсот сорок первого года постановило раздать крестьянам колхозное имущество, в скобках — на сохранение до прихода Красной Армии. Понял?
— А вот этого и не надо писать, — остановил Зазыбу Парфен Вершков.
— Почему? — пришел в недоумение Иван Падерин.
— Так не хочу, чтоб Зазыба повис на сосне где-нибудь за Кандрусевичевой хатой!
Кузьма Прибытков тоже затряс головой.
— Парфен правду говорит, — поддержал он Вершкова. — Треба подумать.
— Да-а-а, тут и в самделе прикинуть надо, — положил ручку на чернильницу-непроливайку помрачневший Иван Падерин.
— А что тут прикидывать! — презрительно посмотрел на веремейковцев Сидор Ровнягин. — Это Денис не подумал, что заставляет писать так. Протокол — такая вещь, в него никому не запретишь заглянуть, скобками не закроешься, всякий сообразит, положим, тот же комендант: значит, Красную Армию ждете? Хлеб и разное прочее для нее запасаете?
Зазыба выслушал всех, но мотнул головой и еще раз ткнул пальцем в бумагу.
— Пиши, Хомич, пиши, как я тебе велю! Нечего в прятки играть!
— Так война ж теперь, — пожал плечами Кузьма Прибытков. — Недаром говорят, в голод люди намрутся, а в войну — налгутся.
… Все это происходило ночью, а на следующее утро Зазыба уже собирался идти в Поддубище да делить на полосы колхозное жито.
Завтракал он наскоро, только выпил с краюшкой занятого у Прибытковых хлеба корец холодного, прямо из сеней, молока. Марфа еще хотела налить ему, стояла подле с кувшином наготове, но хозяин, опорожнив корец, накрыл его рукой, мол, хватит.
Ранний гомон на деревенской улице хотя и очень напоминал прежнюю жизнь — в Веремейках так бывало всегда, когда начиналась жатва, — однако сегодня все это казалось некстати. Людские голоса, беготня просто раздражали Зазыбу; в душе было такое недоброе чувство, будто заместитель председателя колхоза в чем-то обманулся, будто что-то не сбылось, на что он сильно рассчитывал. Зазыба понимал: люди ни в чем не виноваты, они и сегодня собирались делать то, что делали всегда, из года в год, а все же внутри шевелилась какая-то обида на них, будто вовсе не по его распоряжению составлялись вчера имущественные списки. Странно, но Зазыбе даже хотелось, чтобы ни один человек из всех Веремеек и из обоих поселков не показался в поле. Неважно, что переспелое зерно осыпается на нивах… И недоброе чувство, и недоверие, и обида на односельчан возникли, может, потому, что очень много вложил Зазыба за эти годы и души своей, и сил в колхоз, и сегодня люди намеревались разрушить не только то, что было создано коллективным трудом и единым желанием, но и воплощенную его мечту…
Когда Зазыба вышел со двора в переулок, он вспомнил, что Марфа сегодня перед завтраком сказала, будто она слышала, как на рассвете пела по-петушиному курица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102