ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
— Она творит чудеса.
Снова раздался смех.
Китти подошла к палатке и отогнула брезент. Девушка сидела спиной к входу на деревянном ящике, склонившись над керосиновой лампой. Вокруг нее расположились два десятка ребятишек с широко открытыми глазами. Они разом подняли головы и уставились на вошедших. Девушка прервала чтение, обернулась и встала, чтобы приветствовать гостей. Лампа мигала от сквозняка и бросала причудливые тени на детские лица.
Китти и девушка стояли друг против друга. Глаза Китти расширились, будто она увидела привидение. Она быстро вышла, затем вернулась и еще раз взглянула на девушку.
— Я хочу поговорить с ней наедине, — тихо сказала Китти.
Подошел Ари. Он кивнул Давиду.
— Приведи Карен в школу. Мы будем ждать вас там.
В классной комнате Ари зажег фонарь и закрыл дверь. Китти, бледная, стояла молча.
— Эта девушка напоминает вам кого-то, — внезапно сказал Ари.
Она не отвечала. Ари посмотрел в окно, увидел приближающиеся фигуры Давида и девушки, еще раз взглянул на Китти и вышел.
Оставшись одна, Китти встряхнула головой. Наваждение какое-то. Зачем она пришла сюда? Она изо всех сил пыталась овладеть собой, приготовиться к встрече с девушкой.
Дверь открылась, Китти вся напряглась. Девушка робко шагнула в комнату. Китти всмотрелась в черты ее лица.
Девушка, кажется, что-то поняла, в ее глазах появилось сочувствие.
— Меня зовут… Кэтрин Фремонт, — срывающимся голосом произнесла Китти. — Ты понимаешь по-английски?
— Да.
Какая она чудесная! Глаза девушки сияли, она улыбнулась и протянула Китти руку.
— Я… медсестра. Как тебя зовут?
— Карен, — ответила девушка. — Карен Хансен-Клемент.
Китти присела и предложила ей тоже сесть.
— Сколько тебе лет?
— Шестнадцать, миссис Фремонт.
— Пожалуйста, зови меня Китти.
— Хорошо, Китти.
— Я слышала… ты тут работаешь с детьми.
Девушка кивнула.
— Это чудесно. Понимаешь… я, может быть, тоже буду работать здесь… Мне бы хотелось узнать о тебе побольше. Ты не против?
Карен улыбнулась. Китти ей сразу понравилась.
— Я из Германии… — начала Карен. — Из Кельна. Но это было так давно…
ГЛАВА 11
Кельн, Германия. 1938
Жизнь — чудесная штука, когда тебе семь лет и твой папа — знаменитый профессор Иоганн Клемент, а в Кельне как раз карнавал. Карнавал дело хорошее, но еще лучше — прогулка с папой. Даже в будни. Можно пройтись под липами вдоль Рейна, забрести в зоопарк, где самые замечательные на свете обезьяны, а можно прогуляться к собору и поглазеть на башни, доходящие чуть ли не до самого неба. Лучше же всего отправиться утром с папой и Максимилианом в городской парк. Максимилиан — самая замечательная собака в Кельне, несмотря на то, что у него несколько странная внешность. В зоопарк с ним, конечно, нельзя.
Иногда берут на прогулку и Ганса, но с младшими братьями столько хлопот…
И коль уж ты такая хорошая девочка, то ты любишь, конечно, маму тоже. И тебе хочется взять ее на прогулку вместе с папой, Гансом и Максимилианом, но мама опять беременна и последнее время чувствует себя неважно. Хорошо бы родилась сестричка, хватит и одного брата.
По воскресеньям все, кроме бедняжки Максимилиана — он остается, чтобы охранять дом, — садятся в машину, и папа везет их вдоль Рейна к бабушке в Бонн. Каждое воскресенье у бабушки собирается толпа дядей, теток, двоюродных братьев и сестер, а бабушка готовит массу вкусных вещей.
Скоро, когда настанет лето, они отправятся в путешествие на север или в Шварцвальд, а то и в Баден-Баден с фонтанами и Парк-Отелем. Какое смешное название «Баден-Баден»!
Профессор Иоганн Клемент — ужасно важное лицо. В университете все снимают перед ним шляпу, кланяются и улыбаются.
— Доброе утро, герр доктор!
По вечерам приходят другие профессора с женами, иногда еще человек пятнадцать — двадцать студентов, и папиной комнате тогда негде повернуться. Они поют, спорят и пьют пиво всю ночь напролет. Когда у мамы еще не было живота, она с удовольствием шутила и танцевала с ним тоже.
Сколько на свете чудесных вещей, ощущений, запахов и звуков для счастливой девочки семи лет!
Всего же лучше редкие вечера, когда нет гостей, а у папы — ни работы, ни лекций; тогда вся семья собирается у камина. Господи, какое это счастье сидеть у отца на коленях, глядеть на пляшущий огонь, ощущать запах его трубки и слушать его мягкий низкий голос, читающий сказку.
В тридцать седьмом-тридцать восьмом происходило много странного, непонятного. Люди словно боялись чего-то, говорили шепотом, — особенно в университете. Но все это забывалось, когда наступал карнавал.
Профессору Иоганну Клементу было над чем поразмышлять. В дни повального безумия нужна ясная голова. Клемент был убежден, что течение событий в человеческом обществе подчиняется таким же непреложным законам, как приливы и отливы. Бывают приливы страстей и ненависти, даже полнейшего безумия. Но, достигнув высшей точки, они низвергаются вниз, обращаясь в ничто. В этом беспокойном океане барахтается все человечество за исключением небольшой горстки людей, обитающих на таком высоком острове, что о него разбиваются все приливы и отливы истории. Университет, рассуждал Иоганн Клемент, — как раз такой священный остров.
В средние века тоже был прилив ненависти, крестоносцы поголовно истребляли евреев. Однако время, когда на евреев возлагали вину за великую чуму или отравление христианских колодцев, прошло. В эпоху Просвещения, после французской революции, христиане сами разрушили стены гетто. В это новое время евреи и величие Германии неразрывно связаны между собой. Евреи подчинили собственные интересы высшим интересам человечества и ассимилировались в обществе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221
Снова раздался смех.
Китти подошла к палатке и отогнула брезент. Девушка сидела спиной к входу на деревянном ящике, склонившись над керосиновой лампой. Вокруг нее расположились два десятка ребятишек с широко открытыми глазами. Они разом подняли головы и уставились на вошедших. Девушка прервала чтение, обернулась и встала, чтобы приветствовать гостей. Лампа мигала от сквозняка и бросала причудливые тени на детские лица.
Китти и девушка стояли друг против друга. Глаза Китти расширились, будто она увидела привидение. Она быстро вышла, затем вернулась и еще раз взглянула на девушку.
— Я хочу поговорить с ней наедине, — тихо сказала Китти.
Подошел Ари. Он кивнул Давиду.
— Приведи Карен в школу. Мы будем ждать вас там.
В классной комнате Ари зажег фонарь и закрыл дверь. Китти, бледная, стояла молча.
— Эта девушка напоминает вам кого-то, — внезапно сказал Ари.
Она не отвечала. Ари посмотрел в окно, увидел приближающиеся фигуры Давида и девушки, еще раз взглянул на Китти и вышел.
Оставшись одна, Китти встряхнула головой. Наваждение какое-то. Зачем она пришла сюда? Она изо всех сил пыталась овладеть собой, приготовиться к встрече с девушкой.
Дверь открылась, Китти вся напряглась. Девушка робко шагнула в комнату. Китти всмотрелась в черты ее лица.
Девушка, кажется, что-то поняла, в ее глазах появилось сочувствие.
— Меня зовут… Кэтрин Фремонт, — срывающимся голосом произнесла Китти. — Ты понимаешь по-английски?
— Да.
Какая она чудесная! Глаза девушки сияли, она улыбнулась и протянула Китти руку.
— Я… медсестра. Как тебя зовут?
— Карен, — ответила девушка. — Карен Хансен-Клемент.
Китти присела и предложила ей тоже сесть.
— Сколько тебе лет?
— Шестнадцать, миссис Фремонт.
— Пожалуйста, зови меня Китти.
— Хорошо, Китти.
— Я слышала… ты тут работаешь с детьми.
Девушка кивнула.
— Это чудесно. Понимаешь… я, может быть, тоже буду работать здесь… Мне бы хотелось узнать о тебе побольше. Ты не против?
Карен улыбнулась. Китти ей сразу понравилась.
— Я из Германии… — начала Карен. — Из Кельна. Но это было так давно…
ГЛАВА 11
Кельн, Германия. 1938
Жизнь — чудесная штука, когда тебе семь лет и твой папа — знаменитый профессор Иоганн Клемент, а в Кельне как раз карнавал. Карнавал дело хорошее, но еще лучше — прогулка с папой. Даже в будни. Можно пройтись под липами вдоль Рейна, забрести в зоопарк, где самые замечательные на свете обезьяны, а можно прогуляться к собору и поглазеть на башни, доходящие чуть ли не до самого неба. Лучше же всего отправиться утром с папой и Максимилианом в городской парк. Максимилиан — самая замечательная собака в Кельне, несмотря на то, что у него несколько странная внешность. В зоопарк с ним, конечно, нельзя.
Иногда берут на прогулку и Ганса, но с младшими братьями столько хлопот…
И коль уж ты такая хорошая девочка, то ты любишь, конечно, маму тоже. И тебе хочется взять ее на прогулку вместе с папой, Гансом и Максимилианом, но мама опять беременна и последнее время чувствует себя неважно. Хорошо бы родилась сестричка, хватит и одного брата.
По воскресеньям все, кроме бедняжки Максимилиана — он остается, чтобы охранять дом, — садятся в машину, и папа везет их вдоль Рейна к бабушке в Бонн. Каждое воскресенье у бабушки собирается толпа дядей, теток, двоюродных братьев и сестер, а бабушка готовит массу вкусных вещей.
Скоро, когда настанет лето, они отправятся в путешествие на север или в Шварцвальд, а то и в Баден-Баден с фонтанами и Парк-Отелем. Какое смешное название «Баден-Баден»!
Профессор Иоганн Клемент — ужасно важное лицо. В университете все снимают перед ним шляпу, кланяются и улыбаются.
— Доброе утро, герр доктор!
По вечерам приходят другие профессора с женами, иногда еще человек пятнадцать — двадцать студентов, и папиной комнате тогда негде повернуться. Они поют, спорят и пьют пиво всю ночь напролет. Когда у мамы еще не было живота, она с удовольствием шутила и танцевала с ним тоже.
Сколько на свете чудесных вещей, ощущений, запахов и звуков для счастливой девочки семи лет!
Всего же лучше редкие вечера, когда нет гостей, а у папы — ни работы, ни лекций; тогда вся семья собирается у камина. Господи, какое это счастье сидеть у отца на коленях, глядеть на пляшущий огонь, ощущать запах его трубки и слушать его мягкий низкий голос, читающий сказку.
В тридцать седьмом-тридцать восьмом происходило много странного, непонятного. Люди словно боялись чего-то, говорили шепотом, — особенно в университете. Но все это забывалось, когда наступал карнавал.
Профессору Иоганну Клементу было над чем поразмышлять. В дни повального безумия нужна ясная голова. Клемент был убежден, что течение событий в человеческом обществе подчиняется таким же непреложным законам, как приливы и отливы. Бывают приливы страстей и ненависти, даже полнейшего безумия. Но, достигнув высшей точки, они низвергаются вниз, обращаясь в ничто. В этом беспокойном океане барахтается все человечество за исключением небольшой горстки людей, обитающих на таком высоком острове, что о него разбиваются все приливы и отливы истории. Университет, рассуждал Иоганн Клемент, — как раз такой священный остров.
В средние века тоже был прилив ненависти, крестоносцы поголовно истребляли евреев. Однако время, когда на евреев возлагали вину за великую чуму или отравление христианских колодцев, прошло. В эпоху Просвещения, после французской революции, христиане сами разрушили стены гетто. В это новое время евреи и величие Германии неразрывно связаны между собой. Евреи подчинили собственные интересы высшим интересам человечества и ассимилировались в обществе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221