Выходит, сам пришел: Садись, сержант, отдыхай!Кожин опустился на ящик. Устало подумал: «Осторожно принимают. Не верят. Ничего, потом поверят. Только бы не заставляли прямо сейчас все рассказывать. Дали бы сначала поесть да выспаться!»Горалек словно прочел его мысли.— Есть хочешь, шахтер? — спросил он.— Честно говоря, хочу. Очень хочу! — признался Кожин. Перед ним появились колбаса, хлеб, бутылка пива. Кожин принялся за еду, а Локтев и Горалек молча на него смотрели. Когда он наелся и поблагодарил за угощение, майор спросил:— Как же ты, сержант, в лагерь-то к нам попал? Провел кто?— Никто не провел, я сам. Прилетел и спустился прямо на площадку: Я весь лес облетал, пока нашел вас! Локтев и Горалек переглянулись.— «Прилетел, облетал»: Это как же понимать, сержант? В переносном смысле или буквально? — нахмурился Локтев и резким движением поправил накинутую на плечи шинель.— Конечно, в буквальном, товарищ майор.— Значит, прав оказался твой доктор? Летаешь?— Так точно, товарищ майор, доктор Коринта оказался прав!— А почему ты покинул сторожку, не дожидаясь приказа?— У нас, товарищ майор, большая беда произошла. Нас предали. Доктора Коринту взяли, а я:И Кожин скупо поведал о недавних событиях в К-ове. Когда он закончил свой рассказ, Горалек крякнул и поскреб бороду. Он впервые услышал о способности Кожина летать. Считая это дело заведомой чепухой, Локтев не рассказал ему о гипотезе Коринты. Поэтому бородач был просто сражен невероятной новостью. Он загудел так, что пламя свечи затрепетало и чуть не погасло.— Что же это такое?! Майор, ты понимаешь что-нибудь? Ведь он врет! Мы его накормили, а он нам врет! Но ведь мы его сейчас же выведем на чистую воду!— Я не вру, — сухо сказал Кожин.Горалек даже растерялся от такой неслыханной наглости.— Ну, знаешь: Если ты, парень, не врешь, то, значит, совсем спятил!Вмешался Локтев:— Успокойся, Горалек. Я тоже думаю, что он не врет. Иначе как бы он очутился в нашем лагере? Часовые, надеюсь, не спят?— Еще бы: Я бы им показал спать!— Значит, все ясно.— Нет, не ясно. Ты что же, майор, думаешь, я поверю:— Погоди, Горалек, скоро все поймешь. Майор подумал и обратился к Кожину:— Вот что, сержант. Ты, я вижу, устал, поэтому сейчас, ночью, мы никаких проверок устраивать не будем. Время терпит. А завтра: завтра покажешь мне и товарищу Горалёку свое летное искусство. Покажешь, сержант?— Покажу, товарищ майор. Это очень просто.— Вот и хорошо. До завтра товарищ Горалек тебя извинит. А теперь идем, я провожу тебя на место.Кожин поблагодарил Горалека за ужин и вышел вместе с Локтевым.Снова они пошли по темным переходам, пока не очутились в просторном помещении, где слышался храп спящих.Майор чиркнул спичкой, осветил пустую койку.— Вот тебе и свободное место, Иван. Ложись и отдыхай. А завтра во всем разберемся.Оставшись в темноте, Кожин сбросил куртку, сложил ее под голову и лег. Все тело его сразу заныло, как избитое.«Налетался с непривычки», — подумал он.Было приятно ощущать под собой прочную опору после многих часов, проведенных в зыбкой воздушной стихии; было приятно сознавать, что снова находишься среди своих; было приятно представлять себе, как удивятся завтра командиры, когда он покажет им свое умение двигаться в воздухе, и, может быть, именно потому, что все это приятное было прочным, надежным и неотъемлемым, в душе с новой силой поднялась тревога за Ивету, за доктора Коринту, за Влаха с Владиком. Как они проводят эту ночь? Каково им?Он долго ворочался с боку на бок, пока усталость не взяла свое. Уснув же, он и во сне продолжал летать над темным незнакомым лесом, стараясь разыскать в нем своих пропавших друзей — Ивету, доктора, бородатого лесника и Владика. 7 Не спалось в эту ночь и командирам отряда. Сознавая свою вину перед Горалеком, Локтев во всех подробностях посвятил его в удивительную гипотезу доктора Коринты. Объяснил он ее по-своему, упрощенно, но тем не менее достаточно точно.Уже поверив, что Кожин действительно умеет летать, майор говорил об этом без малейшей иронии, хотя и без особого увлечения.Однако бородатый партизанский командир был человеком слишком здравомыслящим, чтобы с ходу поверить в такое чудо. К сообщению Локтева он отнесся крайне скептически. Он был уверен, что майор его разыгрывает.— Никогда не слышал, чтобы шахтеры по воздуху летали, — загудел он насмешливо. — Акробаты в цирке — другое дело. Эти обязаны летать. Но шахтеры!… Нет, ни за что не поверю, пока своими глазами не увижу.— Поверить трудно, — согласился майор.— Послушай, друг, — с жаром заговорил Горалек. — Вот ты мне изложил теорию этого доктора Коринты. А скажи ты мне такое. Сам-то Коринта видел хоть раз, как Кожин летает?— Когда я с ним говорил, у него не было ничего, кроме этой гипотезы. У Кожина ведь тогда еще гипс на ноге был.— Не видел, а доказывал: Как хочешь, майор, а тут что-то нечисто. Перестал мне нравиться этот главврач, у которого жена немка. И Кожин из-за этого перестал нравиться. Боюсь, что парня втянули в какое-то грязное дело!— В таком случае, Горалек, я снова вынужден спросить: как же он на базе очутился?— То-то и оно!… Пойдем-ка, майор, проверим караулы и усилим их на всякий случай. Иначе мне не уснуть — сердце будет не на месте.Майор с удовольствием согласился пройтись по воздуху. Ему хотелось покурить, а в гроте, который плохо проветривался через узкий дымоход в стене, курить было невозможно. Опасений Горалека он не разделял, но против усиления караулов возражать не стал, полагая, что излишняя осторожность никогда не повредит.Командиры оделись и вышли из пещеры.Ближайший караул стоял на площадке, возле входа в пещеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87