Но что-то мне эта идея не нравится.
— Совершенно справедливое ощущение, — подхватил Нистур. — Ведь наши первые подозреваемые — это важные городские шишки. У нас, конечно, есть большие полномочия и гордое звание, но защитить нас могут только наши головы и руки.
Что касается меня, то мало кто из местных вояк мог бы потягаться со мной в бою один на один. В том, что ты, Железное Дерево, настоящий воин, я убедился лично.
Ракушка умеет исчезать и уходить от погони. Замечательно, но нужно быть реалистами — мы не сможем ничего сделать, если по приказу кого-либо из аристократов Тарсиса нас окружат две-три дюжины вооруженных солдат или бандитов. С наступлением темноты я бы вообще не стал соваться в сам город.
Надеюсь, что никто не осмелится напасть на нас днем, опасаясь непрошеных свидетелей.
— Можно занять одну из башен городской стены. Самое безопасное место, — предложил Железное Дерево.
— Ты говоришь как солдат, — возразил Нистур, — и забываешь о том, как там будет неуютно и неудобно. А кроме того, вокруг будет полно народу — квартирующие там наемники и ополченцы из местных, поднимающиеся на стену и спускающиеся обратно караульные смены… Нет, я предпочел бы место, где мы могли бы появляться и исчезать, не привлекая лишнего внимания. Быть может, мы будем прибегать к тайным операциям в ходе расследования нашего дела.
— В Старом Городе я знаю множество укромных уголков. Но вот насчет комфорта — даже я чувствую себя там неуютно, — сказала Ракушка, а затем, помолчав, добавила:
— А почему бы нам не остаться там, где мы уже бывали?
Корабль Станбога — довольно безопасное место. Во всяком случае, окрестные жители любят старика и всегда предупреждают об опасности.
— Неплохая идея, — согласился солдат. — К тому же у нас теперь есть чем расплатиться со стариком.
Нистур кивнул:
— Хоть он и клянется, что не занимается колдовством, я более чем уверен в том, что он сумеет применить к делу парочку защитных заклинаний. К тому же Мирса, по-моему, стоит трех-четырех наемников, которых сплошь и рядом вербуют в эти дни в городе.
— Итак, к Станбогу, — сказал Железное Дерево. — Если он, понятно, не будет против. Кстати, а что ты скажешь о самом Правителе города?
— Ты имеешь в виду, не сам ли он разделался с посланником? — поинтересовался Нистур.
— Для нас никто не может быть свободен от подозрений. Это же гнилой город, одни торгаши. Как ведь обычно начинаются все мелкие войны, в которых такие, как я, добывают свой хлеб? Два аристократа не поделят титул или кусок земли и, подумав, решают выяснить это дело при помощи силы. Все честно и открыто. У кого больше денег, чтобы нанять солдат, больше мозгов в голове, чтобы правильно вести войну, тот и победил. Здесь же все наоборот. Все клянутся друг другу и Правителю в верности, а на самом деле каждый второй готов вступить в сделку хоть с Киагой, хоть с чертом, лишь бы сорвать свой куш.
— Увы, ты абсолютно прав, — печально вздохнул Нистур. — Никому здесь доверять нельзя. Остается рассчитывать только на самих себя. Вот я и хочу доверить нашей юной подруге одно важное дело.
— Какое? — подозрительно прищурившись, спросила Ракушка.
— Не беспокойся. Тебе, я думаю, даже понравится. Ты ведь на дне города своя в доску. Знаешь наперечет всех воришек, шлюх, попрошаек. Эти люди вряд ли согласятся что-либо рассказывать официальным лицам. По возможности они просто смоются при нашем приближении. Но тебе они могут рассказать очень многое.
Походи среди них сегодня, поспрашивай, не видел ли кто-нибудь чего-либо необычного в ночь убийства, не слышал ли какого разговора… Будь готова приплатить за информацию.
Вынув несколько монет из кошелька, он протянул их девушке и спросил:
— У тебя есть оружие?
Ракушка покачала головой:
— Был маленький нож, но тюремщики забрали его и не отдали.
— Тогда купи себе другой. И не такой, чтобы кошельки срезать, а побольше, чтобы можно было защититься. Вечером приходи к Станбогу — расскажешь нам, что узнала.
— Договорились, — сказала девушка и, прежде чем уйти, убрала серебряную печать под тунику. — Лучше не показываться с этой штукой на людях. Там, где я ошиваюсь, знак Правителя будет нервировать людей. Да и убить могут за серебряную-то штучку.
— Может быть, это вовсе и не серебро, а только посеребренная сверху медь, — предположил Железное Дерево.
— Поверь мне, я знаю людей, которые готовы убить и за такой кусок меди. А другие, узнав, что это печать Правителя, еще и приплатят, лишь бы получить возможность замочить того, кто ее носит. Ладно, вечером увидимся.
Ракушка бесшумно, словно кошка, исчезла в темноте.
— Не понимаю, как эта девчонка до сих пор жива, крутясь в этом гадюшнике, — сказал Железное Дерево.
— Да уж, крутиться ей приходится изрядно, — согласился Нистур, а затем, помолчав, хлопнул приятеля по плечу и сказал:
— Пойдем, дружище. У нас есть еще несколько часов до наступления темноты. Я не хочу больше никого допрашивать, пока не выясню, каково же положение самого города. Давай-ка займемся этим делом.
— Согласен, — ответил Железное Дерево. — Посмотрим, в каком состоянии стены, поглядим на лагерь кочевников. Хотя подожди, а почему это ты все время командуешь? Тоже мне, начальник нашелся на мою голову. Не забывай, кто кому отметину поставил на шее.
— Об этом я не забываю ни на минуту, — заверил его Нистур, машинально потирая клеймо. — И все же, я полагаю, ты согласишься, что язык у меня подвешен лучше. Во мне говорит поэт. И всякого рода умственные упражнения мне чрезвычайно приятны. Что скажешь, если мы поделимся следующим образом: ты следуешь моим указаниям в ходе следствия, я же буду беспрекословно подчиняться тебе, окажись мы втянутыми в бой или попади в общую заваруху со всем городом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78