И еще… — Министр понизил голос так, чтобы Дорон не смог расслышать ни слова. — Ясно? Действуйте!
Четверо вышли так же безмолвно, как и вошли.
— Воннел, можно задать вам один вопрос? — сказал Дорон.
— Догадываюсь какой и потому сразу на него отвечу: арестовывать вас я не собираюсь.
— Я хотел спросить не это, поскольку знаю, что нет закона, по которому вы могли бы меня арестовать.
— Вы правы, генерал. Формально я не могу задержать ни вас, ни даже вашего Миллера, пока не будет установлен факт заговора. Но к чему нам с вами эти формальности?
— Вам, может быть, и ни к чему, — обескураженно начал Дорон, но Воннел его бесцеремонно перебил:
— Вы что-то хотели спросить?
— Да. Как вы решили поступить с президентом?
— Решать буду не я. Решать будут… — И министр ткнул пальцем куда-то вверх.
— Совет?
— Совет.
— Ну что ж…
Дорон снял трубку телефона.
— Алло! Мне… Что? Вот как… Поздравляю, — буркнул генерал, кладя трубку, — у вас расторопные ребята. Но мне нужно связаться с городом.
— После решения Совета.
— А если я не…
— Не советую.
— Воннел! Вы забыли, что я — Дорон!
— Генерал! Не забывайте, что я — министр.
В дверь постучали. Просунулась коротко стриженная голова одного из людей Воннела.
— Госпожа президентша, шеф, по свидетельству ее горничной, с утра отбыла в город.
— В город? Передайте Джекобсу: когда она вернется, пусть он ей скажет, что неотложные дела помешают президенту быть с ней сегодня ночью.
Голова исчезла.
— Я отправляюсь к президенту, генерал, — сказал Воннел. — К тому, что здесь, в кабинете. Можете не сопровождать меня.
Шаг министра был тверд, а в мыслях была решительность.
Но, когда он вошел в кабинет, и президент поднял голову, и Воннел увидел знакомое до мельчайших черт лицо, его взяла оторопь. Несмотря на объяснения Дорона, он никак не мог поверить, что копии тождественны оригиналу: он ожидал встречи с чем-то поддельным, фальшивым, с двойником, которого нетрудно будет взять за шиворот. Но на него — Воннел был готов поклясться — выжидающе и зло смотрел настоящий президент.
— Однако… — сказал президент, постукивая костяшками пальцев по столу. — Чем вызвано ваше появление, Воннел, да еще без сопровождения Джекобса?
— Простите. — Воннел зачем-то снял очки, повертел их, надел обратно. — Я хотел только сказать…
— Разве вам не сказали, что я занят?
Воннел сжал ручку портфеля, будто портфель у него уже отбирали, и принялся лихорадочно искать в чертах президента чего-то необычного, чего-то такого… Он и сам не знал чего. Наверное, чего-то, что позволило бы ему выйти из-под гипноза привычного подчинения, что помогло бы ему низвести президента с престола власти и превратить его в двойника, в копию, в человека, стоящего вне закона.
— Поистине сегодня день чудес! — не дождавшись ответа, сказал президент и откинулся на спинку кресла. — Ну, уж раз пришли — докладывайте, а не молчите.
— Как вы сказали, господин президент? День чудес? — Невидимая броня вокруг президента треснула, и Воннел почувствовал некоторую твердость в ногах. — Господин президент, — выпалил он, — раскрыт заговор против вас!
— Заговор? — Президент удивленно поднял брови. — Раскрыт? Это что еще за веселые картинки?
— Прошу отнестись к факту серьезно, — нервно сказал Воннел, поглядывая на часы. — Вам придется перейти в правое крыло здания. Тут небезопасно.
— Прежде доложите, в чем дело. И позовите сюда Джекобса. Я уже пять минут нажимаю кнопку, но он оглох, старый индюк!
Этой минуты Воннел боялся больше всего. Кем бы ни был человек, сидящий перед ним, — копией, двойником или даже авантюристом, но он сидел в кресле президента, он был президентом, главой государства. Воннел замахивался на святая святых любого чиновника — на власть! Поэтому на мгновение им вдруг овладела трусливая мыслишка — сбежать, предоставив событиям течь своим чередом. Но умом он понимал, что это уже невозможно.
— Пока не имею права, — глухо сказал Воннел. По его спине щекотно побежали струйки пота. — В силу обстоятельств сейчас вступил в силу (Воннел в отчаянии уже не следил за речью) пункт инструкции о мерах по вашей безопасности, господин президент, которому вы, как и я, должны подчиняться и который на несколько часов потребует принятия чрезвычайных мер…
— Ничего не понимаю! — раздраженно замахал руками президент. — Пункт "в", что ли?
— Именно он, господин президент!
— Но я не хуже вас знаю эти пункты. Там не сказано, что министр внутренних дел не должен информировать президента.
Путей к отступлению у министра уже не было. Или — или. Воннел, внутренне похолодев, пошел ва-банк:
— Господин президент! Мы теряем драгоценное время! Я все потом вам объясню, но у меня нет сейчас ни секунды, все зависит от срочности мер!
И он, решительно вцепившись в рукав президента, чуть ли не потащил его за собой.
— Не сходите с ума, Воннел! — Президент брезгливо высвободил руку. — Будь я президентом какой-нибудь банановой республики, я бы решил, что мой министр задумал осуществить государственный переворот, снюхавшись с каким-нибудь Бобом Ярборо.
— Как вы могли подумать?!
— А я и не думаю так. Но согласитесь, ваше поведение выглядит странно. Я полагаю, независимо от каких бы то ни было заговоров, вы представите мне прошение об отставке. А сейчас исполните свой последний долг, как гражданин моей страны, и покиньте кабинет президента. Я никуда отсюда не уйду!
— И я тоже, — неожиданно твердо произнес Воннел.
— Что же будет? — спросил президент, кисло улыбнувшись и подумав о том, что в минуты мрачных предчувствий он совсем не так представлял свое свержение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124