Моя усталая голова, затуманенная вдобавок выпитым, отказывалась думать, и я лишь попросил командира базы:
– Если можно, скажите мне, зачем я так срочно понадобился адмиралтейству? Не за тем же только, чтобы похлопать меня по плечу как хорошего парня. – Джеффри, я знаю не больше. Одно могу сказать: если адмиралтейство побеспокоилось послать за тобой специальный самолет, а военно-воздушные силы при теперешнем положении на фронтах согласились хотя бы на время расстаться с одним из своих бомбардировщиков, можешь не сомневаться, что ты очень важная персона.
Пять часов назад мы получили из Гибралтара коротенькую телеграмму о том, что самолет уже вылетел, и теперь вряд ли могли узнать что-либо до тех пор, пока он не приземлится у нас после тысячемильного перелета. В предрассветной тишине послышалось пульсирующее гудение мощных моторов.
На одной из взлетно-посадочных полос загорелись огни.
– Только в вашу честь, – заметил подошедший Блэклок. – Я не рискнул бы включить освещение, если, бы не столь чрезвычайные обстоятельства. Можете не сомневаться – с минуты на минуту к нам пожалуют и немецкие бомбардировщики.
В дальнем конце полосы появились и стали неудержимо надвигаться на нас очертания чего-то огромного и неуклюжего. Блэклок затаил дыхание. Но громадная машина вдруг замедлила бег и, скрипя тормозами, остановилась.
– Блестящая посадка! – воскликнул Блэклок. – Знаете, дружок, за вами, как видно, послали и отличных пилотов. Выключить огни! – крикнул он кому-то, скрытому темнотой.
Аэродром мгновенно погрузился в полный мрак. Блэклок осветил лучом фонарика выходной люк самолета, и я направился к машине. Из люка один за другим вышли четверо, потом появились ноги пятого, и кто-то воскликнул с австралийским акцентом:
– Вот она, Мальта – жемчужина Средиземного моря! Да здравствует отпуск на солнечной Мальте! Перед вами Мальта... и самый отвратительный аэродром, который я когда-либо видел. Теперь остается чуть под толкнуть машину, и она окажется в море!
Блэклок подошел к длинноногому австралийскому офицеру.
– Это нас фрицы все время пытаются столкнуть в море. – Он повернулся к солдатам аэродромной команды. – Заправить машину горючим... Австралиец удивленно взглянул на Блэклока.
– Что это значит – «заправить машину»? Я сам должен заправиться, прежде чем лететь обратно на этом корыте. Мне надо принять ванну и выспаться. Не забывайте, друг мой, мы только что из полета. Тысячу пятьсот миль до Гибралтара над морем, тысячу миль сюда. Понимаете?
В следующую минуту я должен был признаться самому себе, что восхищен Блэклоком, и только теперь понял, почему его назначили сюда.
– Вы отправитесь обратно сразу же, как только машина будет заправлена, то есть примерно часа через два.
– Пошел ты в... – зло вы крикнул австралиец и отвернулся.
– Послушайте-ка, – спокойно ответил Блэклок. – Если вы или ваш экипаж не в состоянии лететь, я отправлю машину со своим. В любом случае ваш «ланкастер» вылетит в Гибралтар до утра – это помешает фрицам перехватить его с баз в Сицилии или на материке. Решайте сами.
В рассеянном свете ручного фонарика я рассмотрел морщинки усталости в уголках губ австралийца.
– Почему такая спешка? – спросил он. – И что это за фрукт, которого мы должны везти обратно, не получив и часу отдыха? Младший брат Черчилля?
Блэклок начал терять терпение.
– Во-первых, потому, что я так приказываю. Во-вторых, потому, что завтра, при первом же налете, немцы превратят вашу машину в груду лома. В-третьих, потому, что такого лома на моем аэродроме и без того предостаточно. В-четвертых, и это самое главное, потому, что перед вами капитан-лейтенант Джеффри Пэйс, которого вы должны доставить в Лондон. Дело чрезвычайной важности, вот вас и прислали сюда.
Глаза австралийца смыкала усталость.
– Ну хорошо, – согласился он. – Заправляйте машину, она в полном порядке. Надеюсь, мы успеем выпить по чашке кофе? – Внезапно и тон и поведение австралийца изменились: – Не пускайте мерзавцев из вашей аэродромной команды в самолет, пока мы не выгрузим из него добро!
– Что еще за добро? – на сторожился Блэклок.
– В бомбовом отсеке три ящика виски, три ящика джина да, пожалуй, столько же консервов, – осклабился австралиец. – Я рассудил, что это взбодрит вас, и прихватил с собой... «Дело чрезвычайной важности», – передразнил он.
Блэклок шлепнул его по спине.
– Уж вы извините меня! А ведь мы с вами могли бы устроить отменный выпивон!
– Могли бы! – вздохнул австралиец.

МИССИЯ ОБРЕЧЕННЫХ ...

В Лондоне стояла поздняя весна, и в свете хмурого дня адмиралтейство показалось мне мрачным и холодным, особенно после ласковых лучей средиземноморского солнца. Еще холоднее были глаза, смотревшие на меня через письменный стол: иногда в них появлялся гнев, но большей частью они выражали спокойствие, суровое, как стужа Арктики.
– Вы устали, Пэйс? – внезапно спросил командующий подводными силами военно-морского флота Великобритании.
До чего же мне осточертели люди, без конца интересующиеся моим состоянием! Хватит бы, казалось, того, как надо мной тряслись на Мальте, уговаривая от дохнуть, выспаться и прочее и прочее, так нет, вот и командующий пожелал узнать о моем самочувствии. Я не выдержал и грубовато ответил:
– Да, да, устал! Потопить линкор, потерять счет глубинным бомбам, которыми нас забрасывали, бесконечно долго трястись в холодном и неудобном самолете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55