– Это высушенная человеческая рука?.. Вы не...
– Бога ради, перестаньте глядеть на меня как на чудовище! Впрочем, если хотите, я действительно отрезал эту руку у одного убитого мной человека и высушил способом, которому я научился в годы моего пиратства у берегов Южной Америки... Стайн оборвал мою тираду.
– Успокойтесь, Анна. Этот талисман можно купить в любой деревушке в Южной Германии. Не так ли, капитан?
Вместо ответа я переменил тему разговора.
– Итак, я высажу вас и подберу ровно через месяц...
– ...и также обеспечите экспедицию всем необходимым, – продолжил Стайн.
– Что вы имеете в виду?
– Хотя мы поднялись на борт судна под покровом ночи, мимо вашего внимания не могло пройти, что мы были без лагерного оборудования, без продовольствия, воды и всего прочего, необходимого для путешествия, – заметил Стайн.
И в самом деле, я даже не подумал об этом.
– Вот список, – он вынул из кармана сложенную бумагу.
– Но...
– Никаких «но», капитан! Вряд ли бы вы хотели, чтобы весь Валвис-бей видел, как грузятся на «Этошу» палатки, оборудование, продукты.
Я промолчал, только взял в руки длинный, отделанный перламутром циркуль из слоновой кости с остриями из игл дикобраза, который нашел среди вещей старога Саймона Пэйса, и провел им окружность радиусом в двадцать миль от устья Кунене.
Пока Анна с удивлеяием разглядывала циркуль, я орудовал на карте. На нее не был нанесен большой порог, находящийся приблизительно в двадцати милях от устья: на карте старого Саймона он был обозначен. Не был нанесен и второй порог, который находился дальше, милях в пятидесяти вверх по реке. Острова Двух кривых дюн на карте Стайна не было. Даже береговая линия была проведена прямой линией.
На время воцарилось молчание. Первым нарушил его я.
– Должен предупредить вас, что устье Кунене-это сплошные песчаные отмели и зачастую после сезона дождей оно неузнаваемо меняется. В зависимости от этого я только на месте смогу решить, где именно высадить вас, – солгал я.
– Вы хотите сказать, что не знаете подхода к месту высадки? – подозрительно спросил Стайн.
– Взгляните на вашу карту, – рассмеялся я. – Есть ли на ней хоть одно подходящее место для высадки?
– Нет, – кивнул Стайн. – Именно поэтому я и обратился к вам. Ведь все карты у вас в голове.
«Очко в мою пользу», – подумал я.
– Если хотите знать, у меня в голове и устье Кунене, поэтому я приму решение на месте. Нельзя забывать о ветре, приливе, отливе и прибрежных течениях, – продолжал сочинять я. – И поэтому нечего решать, пока не увидишь своими глазами.
– Мне это не нравится, – нахмурился Стайн. – Я думал, что вы лучше справитесь с этим, капитан. Любой опытный шкипер может проделать то, что собираетесь сделать вы.
– Тогда давайте повернем обратно, и ищите себе другого, буду только рад, – огрызнулся я.
– А если ветер и течение окажутся неблагоприятными, когда же вы вернетесь за нами? – продолжал он.
Я получил истинное удовольствие.
– Тогда дело будет плохо, – признал я. – Сколько вам придется дожидаться – не знаю.
Его тонкие губы стали еще тоньше. Он погрузился в свои мысли. Я и не предполагал, что мое замечание обойдется мне так дорого.
«Этоша» шла вперед. Туман почти рассеялся. Я оставил мостик на попечение Джона – хотелось немного отдохнуть.
Добравшись до каюты, я скинул башмаки и лег на койку. Засыпая, я думал об Анне... Сквозь сон я услышал возглас Джона. Наверное, у моряков есть третье ухо, которое всегда начеку, даже когда мозг бездействует.
– Судно право по носу!
«Не может быть, не может», – диктовало мое сознание, хотя я тут же вскочил с койки.
Судно право по носу «Этоши»?! В три прыжка я очутился на мостике. Туман рассеивался, и меня ослепил бледный, едко-желтый свет.
Джон опустил бинокль.
– Ничего не вижу, но впередсмотрящий заметил его...
Неожиданно туман на западе раздвинулся, словно театральный занавес. И мы увидели судно, грузовой транспорт. Нос его смотрел на юго-восток. Позади виднелся ровный берег, на который набегали волны прибоя, а еще дальше низкие, серовато-коричневые песчаные дюны.
На мостике появились Анна и Стайн.
– Судно стоит здесь со времен войны. Это «Данедин стар». Оно выбросилось на мель, получив пробоину, – пояснил я.
Неудачливый транспорт, на котором все еще гордо возвышалась труба, словно продолжал идти по курсу.
– Взгляните, – я протянул Анне бинокль. – Спасательные плоты все еще закреплены на палубах.
– Я вижу пушки и танки! – возбужденно воскликнула она. – Нельзя ли подойти поближе?
Джон бросил на меня удивленный взгляд, когда я распорядился уменьшить ход и изменить курс, чтобы «Этоша» приблизилась к потерпевшему кораблекрушение транспорту.
– Они везли танки и артиллерию англичанам, сражавшимся на Среднем Востоке, – заметил Стайн, – а также покрышки для 8-й армии.
Анна бросила на него неприязненный взгляд. Мне показалось, что в душе она ненавидит Стайна. И это обрадовало меня.
– Счастье, для немцев – я имею в виду, что они налетели на подводную скалу, – продолжал Стайн. – Капитану следовало бы держаться подальше от берега, если он не капитан Пэйс... Не следовало идти на такой риск.
– Если хотите знать, – тихо произнес я. – «Данедин стар» был потоплен немецкой торпедой!
Чушь, – отрезал Стайн. – Он напоролся на подводный риф.
Небрежность. Случись такое с немцами, мы бы расстреляли капитана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55