Больше того, на следующий день после моего вступления в должность мне доложили о всех существовавших в то время базах. Я убежден, что ни о какой секретной базе около Эль-Пасо не шло и речи.
— Теперь мне ясно, — ответил Тодд, — что нет никаких документов, подтверждающих факт существования такой базы. При всем моем уважении к полковнику Кейси должен сказать, что ее, видимо, и в самом деле нет в природе.
— Если я вас правильно понял, именно это нам и нужно установить в первую очередь? — спросил Лимен.
— Совершенно верно. Но как? Конечно, господин президент, вы могли бы позвонить генералу Скотту и прямо спросить его — это был бы вполне естественный шаг. В случае отрицательного ответа вы предложили бы ему сопровождать вас в инспекционной поездке в район Эль-Пасо. Если базы там действительно не окажется, вы уволите полковника Кейси и извинитесь перед Скоттом. Если же база существует, вы расформируете ОСКОСС и отдадите Скотта под суд за неповиновение.
Все пятеро посмотрели на Лимена.
— Вы серьезно предлагаете такой план действий, Крис? — спросил президент с улыбкой.
— Нет, я только говорю, как следовало бы поступить президенту при обычных условиях…
— Послушайте, господин министр, — вмешался Джирард. — Если база окажется плодом чьего-то воображения, то об этой истории протрубят все газеты страны. Наш босс выглядел бы полнейшим идиотом, а правительство не стоило бы той веревки, которой пришлось бы связать его, чтобы оно не развалилось. Это не политика, господин министр, это безумие.
— Да, но ведь мы исходим из предположения, что такая база в действительности существует, иначе зачем бы мы сидели здесь? — начиная раздражаться, ответил Тодд.
— Взгляните на вопрос с другой стороны, Крис, — продолжал Лимен. — Предположим, мы обнаружим базу и я потребую отставки Скотта. Он, наверно, ответит, что я устно разрешил создать ее. В конгрессе и в газетах начнется борьба, и в стране произойдет настоящий раскол.
— Вне всякого сомнения, черт возьми! — ехидно вставил Джирард. — При нынешних настроениях не пройдет и недели, как конгресс примет закон о предании президента суду за государственные преступления. Конгрессмены будут доказывать, что босс сошел сума. Как ни люблю я босса, но, если встанет вопрос, кому страна поверит скорее — ему или Скотту, я и десять центов не рискну поставить на нашего хозяина.
— Спасибо, Поль, — насмешливо ответил Лимен с улыбкой, означавшей терпение и согласие.
— Подождите, подождите, — вмешался Тодд. — Я вовсе не защищаю подобный способ действий, но инстинкт всегда подсказывает мне во время шторма, что плыть в гавань надо кратчайшим путем.
— Вот поэтому-то, Крис, вас и назначили министром финансов, а не выбрали сенатором или губернатором. — Лимен говорил медленно и наставительно, как педагог или как человек, объясняющий ничего не смыслящим друзьям некоторые тонкости своей профессии. — Вопрос сугубо политический, дело не только в характере Скотта, но и вот в чем: возможно ли все это в действительности? Вот над чем я ломал голову последние сутки.
Президент, как всегда неуклюже, поднялся с кресла, обошел полкомнаты и прислонился к центральному окну. Казалось, Лимен хотел, чтобы его большие ноги не бросались в глаза; он скрестил их и некоторое время занимался своей трубкой.
— Вообще-то говоря, — продолжал он, — вчерашний визит Джигса снова заставил меня задуматься над некоторыми фактами; они уже давно, с тех пор как я вступил на пост президента, не дают мне покоя. Надеюсь, вы сумеете выдержать немножко философии, поскольку она необходима для уяснения самой сути происходящего?
Уже после взрыва первой атомной бомбы над Хиросимой в психологии людей стало проявляться что-то необычное. Да это и не удивительно. Раньше человек еще мог считать, что даже в самой ужасной войне он волен в той или иной степени распоряжаться своим собственным существованием. Правда, не в очень значительной, но все же в какой-то. Бомба покончила с этой иллюзией. Первой мыслью людей было, что бомба положит конец всем войнам; второй — что если войны не исчезнут, то человечеству останется только рассчитывать на милость тех, кто располагает атомными бомбами. Позднее появилось водородное, а теперь еще и это ужасное нейтронное оружие.
В стенаниях и плаче цивилизация может исчезнуть в одну ночь. Это известно каждому. Что, кроме ощущения своей беспомощности, в состоянии испытывать тот или иной индивидуум? Нет смысла хватать винтовку и бросаться на защиту своей страны. Бессмысленно, вероятно, и поступать добровольцем в военно-морской флот, на одну из подводных лодок, вооруженных ракетами. Как только будет дан приказ открыть огонь, человек сразу поймет, что его дом уже превратился в груду пепла или станет ею через пятнадцать минут.
В комнате царило молчание. Тодд утонул в своем кресле и даже не заметил, что его блокнот упал на пол. Корвин прямо и неподвижно сидел у двери. Кейси бесшумно загасил сигарету и сцепил пальцы за толстой шеей.
— Все это не имеет особого значения для государств, где люди не научились влиять на свое правительство; они не в состоянии понять, чем может это кончиться. Иное дело в условиях демократии. Каждый из нас обязан сознавать, что и он влияет на ход событий, хотя бы и отчасти. Если же люди проникаются убеждением, что их влияние равно нулю, они начинают испытывать неудовлетворенность и гнев. Чувство беспомощности толкает их на крайность. Загляните в историю… Маккарти, потом берчисты, теперь этот популярный фанатик Макферсон.
Лимен умолк и взглянул на собравшихся. Тодд воспринял его взгляд как предложение высказаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116