Если бы Лимен устраивал для назначаемых им лиц экзамены по определению их «умственного развития», Либермен дал бы всем сто очков вперед. Во время второй мировой войны он был рядовым в армейской службе контрразведки. Потом вернулся домой в Детройт, где основал контору по розничной продаже товаров в кредит. Две поездки в социалистические страны с секретными заданиями и участие в нескольких комиссиях, назначенных президентом для обсуждения недостатков в работе Центрального разведывательного управления, создали ему некоторую репутацию в мире шпионажа, но, назначив его главой Центрального разведывательного управления, Лимен удивил весь мир.
Либермен чуть ли не бравировал своей неотесанностью. Ему нравилось изводить вашингтонских дам варварским жаргоном, и за полтора года он стал в Вашингтоне притчей во языцех. Никогда еще чопорные сотрудники Центрального разведывательного управления не видели в своей среде такого вульгарного субъекта.
— Как обстоят дела на фронтах «холодной войны»? — спросил Лимен, когда десять минут спустя Либермен влетел в кабинет.
— Паршиво, господин президент. Меня потрясло сообщение о Поле. И поверьте мне, я не стал бы вас сегодня беспокоить, если бы это не было так важно.
— Ничего, Сол, я понимаю.
— После того что я узнал сегодня утром, — выпалил Либермен, — можно было бы рехнуться. Посмотрите.
Он вытащил из кармана пиджака какую-то бумагу и, положив на стол, подвинул ее президенту. Это была обычная контурная карта России, какими пользуются на уроках географии школьники.
В одном из районов Сибири кто-то поставил красным карандашом крест.
— Это Якутск, — пояснил Либермен, — и оттуда плохие новости. Мы получили их из таких достоверных источников, что даже не приходится сомневаться. Русские приступают к сборке ракет «Зет-четыре» в Якутске.
Лимен смотрел на начальника разведки безразличным взглядом. «Зет-4» была русским эквивалентом американской ракеты «Олимп» с нейтронной боевой частью. Договор не предусматривал уничтожения самих ракет — он требовал демонтирования боевых частей и проведения инспекции на заводах, чтобы не допустить дальнейшего производства этих ракет.
Если они тайно от инспекторов построили где-то новый завод, производящий ракеты «Зет-4», — это потрясающий факт. Значит, Кремль решил нарушить договор и сознательно пойти на риск быть разоблаченным. Значит, конец тщательно разработанным планам Лимена и его сокровенным надеждам. Значит, — и это поразило его, как удар грома, — конец всей цивилизации вообще.
Помимо всего этого, сообщение Либермена означало, что генерал Скотт оказался прав в своих сомнениях. В напряженном мозгу Лимена молниями вспыхивали различные предположения со всеми вытекающими из них последствиями, перед глазами замелькали заголовки газет: «КРАСНЫЕ ОДУРАЧИВАЮТ ЛИМЕНА. РЕСПУБЛИКАНЦЫ ОБВИНЯЮТ».
А если предсказания Скотта подтвердились, то какое право имеет теперь он, президент, оказавшийся столь легковерным, бороться с ним?
Лимен глубже опустился во вращающееся кресло. Его лицо казалось Либермену безучастным, ничего не выражающим. Руководитель разведки продолжал:
— Отрывочные сведения начали поступать к нам еще с понедельника, господин президент, но ничего нового они не дали. Мы знали, что в Якутск отправляют специальный сплав, применяющийся в ракетах «Зет-четыре». Во вторник туда вылетели специальным самолетом из Москвы трое ученых — руководители проекта «Зет-четыре». И наконец, вчера вечером мне позвонил дежурный офицер НИЦ. «Сол, — говорит он, — в Якутске делают „Зет-четыре“.
НИЦ — так сокращенно назывался национальный информационный центр, размещенный в подвалах Пентагона, где специалисты из всех разведывательных органов несли круглосуточную вахту, следя при помощи особых электронных вычислительных машин за всем, что происходит в коммунистическом мире. Их задача состояла в том, чтобы собрать воедино все элементы головоломки, которую представляли передвижения войск, перевозки оружия, материалов, поездки политических деятелей, ученых в лагере красных, и раскрыть любую затею, представляющую угрозу для Соединенных Штатов.
Лимен молчал, а Либермен рассказывал:
— Около полуночи, настроенный весьма скептически, я отправился в НИЦ. Хотел увидеть все своими глазами. К трем часам ночи я убедился, что ребята правы. Они собрали данные о движении не менее двадцати пяти или двадцати шести видов грузов, относящихся исключительно к «Зет-четыре», и все эти грузы устремились к Якутску.
Либермен склонился над столом и начал делать отметки на карте. Он прочертил карандашом линию от Москвы: маршрут троих ученых. Другую линию он провел от Новосибирска; новый прибор для сложной системы наведения ракеты. Из Волгограда — несколько чувствительных электронных приборов, которые изготовляются только на одном местном заводе и используются исключительно в ракетах «Зет-4». Линии на карте росли, перекрещиваясь друг с другом.
— Если это правда, то договору конец. А может быть, и всему миру. Надеюсь, об этом поставили в известность комитет начальников штабов? — спросил Лимен.
— Да. Дежурный офицер НИЦ как раз сейчас, должно быть, докладывает генералу Скотту. Я не счел нужным собирать еще одно совещание для оценки этих фактов: вопрос и так совершенно ясен.
Лимен в раздумье теребил уголок карты. Либермен явно ожидал от него каких-то действий. «Стране в настоящее время грозит не одна эта опасность, Сол, — думал Лимен, — и неизвестно, какая из них больше. И откуда ждать помощи? Джирард больше ничего не посоветует — никогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116