Во время ханиса и в
первые недели дуресты штормы часто вызывают наводнения, но "Моховому
соколу" выпало столь спокойное и лишенное каких - либо происшествий
плавание, что у нас не было никакого иного занятия, как днем наблюдать за
проплывающим мимо архипелагом, а безоблачными ночами, когда не спалось,
любоваться вихрями звезд.
На "Моховом соколе", кроме меня, было трое пассажиров: женщина с
Покинутого Побережья, плывшая в Кварт, и двое одетых с головы до ног во
все красное мужчин, говоривших на непонятном мне языке. Поскольку они были
ортеанцами, они играли в охмир.
В каютах было тесно и темно; мы все время проводили на палубе, чуть в
стороне от мест, где работали члены команды, и играли в охмир. По
прошествии первых нескольких дней не было ничего нового.
Мы входили в более теплые южные воды. Судно делало остановки, чтобы
принять или выгрузить груз: вино посуду и семена. Погода позволяла ходить
в одной рубашке, и мы устраивали короткие экскурсии по островам.
Небо становилось все бледнее, солнце припекало все сильнее, и все
время пилоны Расрхе-и-Мелуур бросали однообразные тени на монотонные
волны.
Мы неспешно плыли все многие дни ханиса и даже захватили вторую
неделю дуресты, но однажды я проснулась под белым и беспощадным солнечным
светом. На юге виднелась темная линия.
- Береговая линия Касабаарде, - сказала женщина с Покинутого
Побережья.

24. КОРИЧНЕВАЯ БАШНЯ
Солнце с блеском отражалось в озере, которое, казалось, состояло из
битого стекла. Находившуюся по эту сторону береговую линию покрывал
серо-зеленый пух. Вдали, на юге, виднелись казавшиеся призрачными
темно-коричневые горы; покинутые всеми лунные ландшафты и пустыни
неизвестного происхождения на удалении не менее пятидесяти зери.
Мы плыли к высокому пилону, обозначавшему конец моста
Расрхе-и-Мелуур.
У меня в глазах замелькали цветные пятна. Я ушла под палубу и стала
протирать свои покрасневшие от раздражения глаза. Хотя я уже давно
покрылась загаром, с меня начинала слезать кожа. Те дни, когда воздух был
насыщен парами, были еще терпимы; сейчас же когда защитная дымка
рассеялась, не имелось ни малейшей возможности укрыться от жгучих лучей
звезды Каррика.
"Если здесь так уже во время дуресты, - подумала я, - то мне не
хотелось бы находится тут в период меррума."
Скрипело дерево, шуршали волны, щели в палубе пропускали солнечный
свет, который жег, как расплавленный металл. Когда я упаковала свои
пожитки, корабль уже стоял на якоре, и другие пассажиры сходили на берег.
Я заплатила корабельщику вторую половину условленной суммы и тоже
покинула судно.
Берег был совершенно плоским. Вдоль длинного пирса катились повозки.
Он был покрыт слоем мелкого белого песка толщиной с палец. Я ощутила песок
на зубах, почувствовала металлический вкус Касабаарде. Женщина с
Покинутого Побережья и оба ортеанца в красных одеяниях стояли впереди меня
перед стеной из кирпича-сырца, в которой открылось несколько ворот в
город.
- Вы хотите войти в торговый город или во внутренний? - спросила
женщину с Покинутого Побережья жительница Касабаарде средних лет. Она
говорила на торговом языке, упоминавшемся в книгах, которые я изучила: с
ним я была знакома достаточно хорошо, чтобы изъясняться.
- В торговый город, - ответила женщина.
- Тогда проходите.
Книги были полны информации о торговом городе. О внутреннем городе в
них, однако, не говорилось ничего кроме того, что там стояла Коричневая
Башня.
- Вы хотите войти в торговый город? - Касабаардка тщательно оглядела
меня. - Или во внутренний?
- Во внутренний город. - Я говорила слегка понизив голос.
Молодой человек загородил мне копьем дорогу. У всех в группе
стражников были ярко - рыжие гривы и бледная кожа жителей Покинутого
Побережья. Их одежда состояла из туник, перехваченных в поясе шнуром.
Обуви на ногах не было.
- Прикоснитесь к земле, - приказала командирша. На ее голых руках
были белые пятна, а на кистях рук проступали старческие жилки. Как и у
других, ее лицо скрывала маска.
Так требовал обычай; я встала на колени и положила руки на землю,
иссушенную солнцем, потом снова поднялась. Другая женщина предложила мне
серую керамическую чашу, наполовину наполненную водой. Они смотрели на
меня с нетерпением. Я сделала глоток, надеясь при этом не получить
какую-нибудь инфекцию. Жидкость не имела вкуса.
- У вас есть острое оружие? - спросила женщина согласно ритуалу.
- Да, нож.
- Он будет возвращен вам, когда отправитесь в обратный путь, -
сказала она и приняла его у меня. Теперь копье не преграждало мне дорогу.
Под нижним краем маски на лице женщины появилась улыбка. - Джайанте можете
оставить при себе, Добро пожаловать. Я провожу вас до ворот внутреннего
города.
- Я ищу общественный дом, - сказала я, когда мы шли вдоль стены.
Солнце, яркое до боли в глазах, сильно нагрело белый песок и глиняные
стены. - Или какое-нибудь другое пристанище.
- Вы можете остановиться в любом ордене.
- Где-нибудь, где это подешевле. Денег у меня не много.
- Деньги вам не потребуются. - Мне показалось, что в ее сухом голосе
прозвучала насмешка. Но я не была в том уверена, потому что не могла
видеть ее глаз. - Пища, напитки, одежда и жилище во внутреннем городе
предоставляются бесплатно.
Я старалась приноровиться к ее очень медленному шагу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199