- По крайней мере я буду знать, где она, - трезво, но слегка дрожащим
голосом ответила Рурик. - И наконец, нет более надежного места, чем дом
Богини.
- Как быть с нанятым вами охранником?
- Я свидетель нападения на Орландис, - сказал блейз. - Поступайте,
как хотите, Т'Ан.
- Запрете всех их, - сказала она Тирзаэлу и обратилась затем к нам. -
Это только на три дня, и после заседания суда вы будете свободны - все,
кто невиновен.
Стражники отвели нас из Цитадели вниз, на площадь, а оттуда к
дому-колодцу.
Когда мы входили через ворота во двор, я испытала очень знакомые
чувства. Здесь царила та же атмосфера, что и в Су'ниаре, Гетфирле,
Цир-нанте или еще в каком-нибудь ордене внутреннего города Касабаарде.
Тирзаэл остановил стражников у входа. Нам он сказал:
- Теперь я должен забрать у вас оружие.
Блейз расстегнул пряжку своего пояса с мечами и передал молодой
женщине рядом с Тирзаэлом свои харур-нилгри и харур-нацари. Родион сначала
противилась, но затем все же отдала свои мечи. Свой парализатор я оставила
у Адаира.
- И ваш нож, - сказал мне говорящий с землей.
- Это не оружие.
- Это не играет роли.
Без ножа я чувствовала себя голой.
- Теперь вы свободны, внутри этих стен, - сказал он.
Бродин, молчал до сих пор, пошел за ним, когда тот стал уходить, и я
видела, как оба входили под большой центральный купол дома-колодца.
Блейз заметил, что я наблюдала за ними.
- Вы не можете ему в этом отказать. Давайте, поищем кухню; я ничего
не ел со вчерашнего вечера.
"А не боится ли он нас?" - спросила я себя, глядя вслед Бродину. Но
это могло оказаться и нервной его оценкой. Он происходил из Южной Дадени и
являлся, вероятно, религиозным человеком, искавшим скорого покоя или
утешения.
Как и в Дамари-на-Холме, здесь имели кухни, хлева для животных и
кузнеца, все за стенами дома-колодца. Здесь значительную площадь занимали
сады и дворы, росли кусты "птичьего крыла" и высокие деревья лапуур.
Позднее, в течении этого утра, я вернулась во двор и подошла к
воротам; меня одолевали беспокойство и любопытство. Здесь не было иного
занятия кроме ожидания, именно это ожидание исключало спокойствие, которое
было возможно в Касабаарде.
Здесь находилось много тех, кто посвятил себя Богине. Они ходили
босыми со сбритыми гривами и в одеяниях священников, состоявших из одного
лишь полотнища коричневого цвета, обмотанного вокруг талии и завязанного
на бедрах. Древние каменные плиты были покрыты грязными следами ног.
Никто из хранителей колодца или говорящих с землей не произносили ни
слова, хотя кое-кто из них с любопытством посматривал в мою сторону.
Я все еще стояла у ворот, когда прибыла следующая группа, состоявшая
из стражников Короны и нескольких человек в одежде корабельщиков, и я
узнала во главе всей этой компании т'ан Эвален. С ней находились женщина с
Покинутого Побережья - Хавот-джайр - и Халтерн.
Я увидела подходившего Тирзаэла и тоже приблизилась к группе.
- Как вы добрались? - спросила я Халтерна.
- На море бывают волны огромной высоты, - ответил тот. - Он был
бледен. - Я все еще не пришел в себя от всего - этого. Мы две недели
постояли в порту Кварта, чтобы переждать штормовую погоду, иначе были бы
здесь до вас. Кристи, есть ли что-нибудь в чем вы срочно нуждаетесь?
- Если хотите сделать что-нибудь очень приятное, то можете держать
Сэма Хакстона в курсе дел, происходящих здесь... - Меня прервал Тирзаэл,
разъединивший нас резким жестом. Он принял у Эвален Хавот-джайр и
выпроводил остальных наружу.
- Вы, - сказал он, когда они ушли, - не должны позволять себе
святотатств в ЕЕ доме.
Однажды я была признана ЕЮ, - сказала я, испытывая тайное
удовольствие при виде его изумленного лица. - В одном доме-колодце в
Корбеке.
Но там, в Корбеке, существовал и другой дом-колодец, придуманный
Арадом фарс с судебным процессом и ночи в камере, о которых я не хотела и
думать. В этот момент я спросила себя, чем же все-таки закон Короны
отличается от справедливости домов-колодцев.

В доме Богини ничто не менялось кроме света: белое солнце днем и
яркие звезды ночью.
Блейз предался молчаливому наблюдению. Родион злилась, как кацца в
клетке. Хавот-джайр вела себя настороженно, держалась в стороне; она
слишком мало реагировала на все окружающие, чтобы ее можно было считать
нормальной.
Моя единственная в этот день попытка поговорить с ней окончилась
неудачей. Но, в конце, мне удалось вынудить ее дать мне ответ.
- Я бы не хотела этого знать, - сказала она с выражением имирианским
акцентам. Хотя день был теплым, ее знобило. - Да и что мне оттого, если
одним чужаком станет больше или меньше? Если бы я вас убила, то смогла бы,
по крайней мере, отправиться домой, в Кель Харантиш.
- Это и есть ваше желание? - После всего, что я услышала, это очень
удивило меня.
- Я это знала. - Она сидела прислонившись спиной к стене двора и
смотрела в ясное небо. - Что я знаю о заговорах, о других мирах? Ничего.
Что мне нужно знать? Еще меньше. А теперь я никогда...
Она потеряла нить разговора и снова стала рисовать какие-то
замысловатые узоры на грязи, покрывавшей древние, потрескавшиеся плиты
пола.
Я оставила ее. Ее враждебность не вызывала никаких сомнений. Иногда
она растерянно озиралась по сторонам, как будто знала, что что-то не в
порядке, но не могла точно сказать, в чем дело. Я знала, что виновной во
всех своих бедах она считала меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199