Я засмеялась.
- Тогда я заставлю их еще немного подождать. Госпожа Томас, Керри, я
хотела сказать, вы - первая, с кем я познакомилась, кто, как мне кажется,
испытывает известные симпатии к самим ортеанцам.
- Ах, да вы же были у Элиотов. С Лакалкой и Хакстонами то же самое.
Не судите их слишком строго. Они были в восторге, еще совсем недавно. Дело
в том, что у них нет возможности что-либо предпринимать. Что же касается
меня и Морис... - она показала на женщину с холодными глазами, - ...то нам
не так уж плохо.
- Говори только за саму себя, - сказал Адаир, опять вынырнувший рядом
с нами, - ибо из-за того, что их культуре практически не знакомы никакие
табу, касающиеся личной сферы, чертовски трудно проводить их физическое
обследование.
- Адди желал бы заполучить несколько милых мертвых экземпляров, чтобы
играть с ними, - цинично сказал Томас. - К счастью - или к несчастью -
ортеанцы сжигают своих мертвых. Меня же мучают живые. Приведу вам пример:
почему они называют своих молодых сородичей "оно", пока те не вырастут?
Это местоимение "ке"... Может быть у них есть ритуал по случаю
совершеннолетия, когда они должны приобрести социальное право
половозрелости, но что-то не похоже на то, чтобы это было так. Все
общества знают известное разделение труда между полами, а вот это - нет.
- У них наблюдается тенденция к трехкратным и четырехкратным родам, -
сказал Адаир, с рассеянным взглядом следовавший за ходом своих собственных
мыслей. - Я осмотрел один взрослый экземпляр мужского пола. Вы заметили
вторую пару грудных желез? Так вот у этого экземпляра - не знаю, можно ли
это не сомневаясь назвать атавизмом - было нечто, что я считаю
рудиментарным органом сумчатого животного.
- Что было? - спросила я.
- Толстая кожаная складка вот здесь... - он большим пальцем руки
провел себе поперек живота, - ...примерно восемнадцать сантиметров в длину
и четыре в глубину. Я могу лишь предположить, что когда-то
ортеанцы-мужчины ухаживали так за своими малышами.
- Да, но подумайте вот о чем, Адди...
Пока Керри Томас дискутировала с ним, я улизнула, чтобы добавить вина
в свой бокал. В дальней двери появился и тихо захныкал маленький ребенок в
одной ночной рубашке. Марджери Хакстон поспешила к нему и взяла на руки.
Они были совсем рядом со мной, так что мне невозможно было не обратить на
них внимания.
- Как тебя зовут? - спросила я маленькую девочку. Ей было около
четырех лет, у нее были темные волосы и она поразительно походила на свою
мать. Она молча смотрела на меня.
- О, она ничего не скажет. - Мать покачала ее на руках и доверительно
сказала: - Иногда я сожалею об этом, но было бы хуже, если бы мы не могли
ее взять с собой. Временами я опасаюсь, что она перестанет понимать
английский.
- Как тебя зовут, аширен-те? - спросила я на сей раз по-имириански.
- Элспет Хакстон, с Британских островов. - Ее акцент звучал
своеобразно. Я вспомнила, что она училась имирианскому языку на слух, а не
по гипнолентам. - Да подарит тебе Богиня хороший день.
- И дочери твоей матери, - что являлось традиционным ответом.
- Одна из дам вверху, на Холмах, обучала Элспет вместе со своими
детьми. Невозможно ведь полностью изолировать ребенка, ему нужны товарищи
в детских играх. Марджери Хакстон вздохнула. Теперь я классифицировала ее
для себя. Она была ксеноэкологом, а ее муж - морским биологом. Она
сказала: - Но я озабочена тем, как она все это воспримет.
Мне было жаль ее, старавшуюся на своем пороге воспрепятствовать
влиянию Орте. Затем я спросила себя, не лучше ли мне было посочувствовать
Элспет, потому что ей придется снова привыкать к Земле.
Девочка высвободилась из рук матери и побежала к двери. Только что
прибывшая гостья наклонилась к ней, взяла за руку и обменялась с ней парой
слов.
Женщина обращала на себя внимание: более темная, чем обычно бывает у
имирианцев, ее кожа имела цвет сажи, черная грива была подстрижена, а на
узком лице было веселое выражение. Я оценила ее возраст в тридцать с
небольшим. На ней была утепленная кожаная безрукавка поверх сорочки и
брюк, что выдавало в ней солдата. Когда она отпустила руку ребенка, я
увидела что один из рукавов ее сорочки был пуст, тщательно свернут вверху
и закреплен. Это был ее правый рукав, и свой харур-нилгри она повесила
справа, чтобы пользоваться левой рукой.
Она заметила, как я на нее смотрела, и ответила широкой улыбкой,
обнажившей ее белые зубы. Ребенок повис у нее на руке, она подняла его
вверх и передала Марджери.
- Рурик, - сказала она мне, неожиданно повернув ко мне голову. - Вы -
посол; Хакстон рассказывал мне.
- Верно, меня зовут Кристи. - Я подавила в себе желание пожать ей
руку, а потом мне приходило в голову, что бы сказать. Наконец я спросила:
- Вы любите детей?
- Аширен? Только у других людей, да и то не всегда. - Снова блеснули
белизной ее белые зубы. - Элспет приходит ко мне домой, чтобы учиться там
вместе с другими. Это что-то особенное - видеть ребенка из иного мира.
В этот момент нас пригласили к столу - к великому облегчению
присутствовавших ортеанцев - и я оказалась между Лакалкой с одной стороны
и Рурик с другой.
Беседовали ортеанцы тихо и приятно. Разложенные столовые приборы,
казалось, смущали их. Они нерешительно касались охотничьих ножей на своих
поясах и при случае пытались (с различным успехом) пользоваться вилками.
Но своим собственным ножом пользовалась только темнокожая женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199