Одна женщина оттолкнула нас от прибрежной жижи, и мы поплыли по
глубокой воде к противоположной стороне протоки. На ветру шелестели узкие
полоски тростника.
На борт лодки легко вскарабкалась группа туземцев. Со своего места я
смогла разглядеть шесть других лодок, лежавших плоскими днищами на воде;
они представляли собой кожу, натянутый на деревянный каркас, и я
чувствовала под собой хлюпающую воду. Телук сидела прямо, уперев руки в
бока.
- Вы умеете плавать? - цинично спросил Блейз. - Под конец могло бы
быть полегче.
- Они убьют нас. - Марик настороженно смотрел на обитателей Топей, на
детей и молодежь, которые следовали за лодками, шли временными тропинками
по обманчивому болоту или плыли, ныряя и выныривая, по открытому каналу.
- Это, по крайней мере, будет быстро. Есть более неприятные способы
умирать.
- Помолчите, - прикрикнула я на него.
Он пожал плечами.
Мы миновали еще более глубокие протоки между буйно разросшимися
островами тростника, заросли которого были желто-зеленого цвета, а на
вершинах стеблей раскачивались красные стручки.
Двое обитателей Топей стояли на корме лодки, имевшей форму листа, и
толкали ее вперед длинными шестами, упираясь ими в болотную тину. В
середине лодки сидела женщина и кормила грудью ребенка. Соски ее были как
у старой свиноматки. Две других женщины стояли ближе ко мне и старались
успокоить четверых или пятерых малышей.
Один из этого выводка, которому было, возможно, года три,
вскарабкался на свернутые палатки, лежавшие на дне, и с интересом
разглядывал нас. Его темные глаза следили за нами, время от времени
мигательные перепонки закрывали щелки-зрачки. У него были широкий лоб,
острый подбородок и плоские, прижатые и заостренные уши. Он походил на
получеловека-полулягушку, но при всем том не вызывал отвращения.
Ребенок-уродец.
Более молодая женщина приподняла его и бесцеремонно бросила обратно к
корме с древней как мир самоуверенностью взрослых. "Интересно: не мужского
ли он пола?" - подумала я и присмотрелась. Животик имел выпуклости.
Несомненно, мужского, но подготовлен к любым превращениям.
Едва снова усевшись на дне лодки, более молодой самец и женщина стали
о чем-то шушукаться. Я наблюдала, как она положила тонкие руки с
плавательными перепонками на живот, а затем подняла кверху нечто в форме
приплюснутого шара, проделала это и во второй раз. Самка взяла и осмотрела
их. Они были зеленовато-белого цвета, величиной с кулак, и имели плотную,
гибкую оболочку.
Мне опять вспомнились Теризон, роды там и дети, появившиеся на свет в
упругой оболочке. Такая мембрана, должно быть, являлась последней
сохранившейся частью этого процесса.
Более молодой самец снова уложил яйца в свою брюшную сумку, а женщина
стала поить своего ребенка. Но, может быть, это был чей-то другой? Я не
могла утверждать этого с уверенностью. Ортеанцы образуют не пары, а
группы. Я подумала, что эти, наверное, принадлежат к одной из таких групп,
и спросила себя, неужели такое же происходит и на других лодках...
- Как вы себя чувствуете?
Я прижала к себе Марика и смогла перестать смеяться.
- Все, что я замечаю, выглядит так смешно. Хотя толку мне от этого
нет никакого.
Руки Телук вцепились в борт лодки так сильно, что побелели сгибы
пальцев. Она ничего не отвечала, когда мы о чем-нибудь ее спрашивали, а
лишь мотала головой.
У Блейза н'ри н'сут Медуэнина был удивленный и одновременно
рассеянный взгляд, он выглядел почти растерянно, а руки его обшаривали
мешочек, висевший у него на поясе, словно он надеялся обнаружить там
листья атайле. Но это уже не были взволнованные поиски, характерные для
наркомана.
Если он выживет, сказала Телук, у него пройдет эта пагубная страсть.
Я подумала, что он пытался понять, почему не испытывал потребности в этой
траве.
Примерно около полудня я снова увидела похожую на тень линию у
северного горизонта. Формы были слишком туманными, чтобы можно было
говорить о горах. Можно было лишь понять, что находилось это чрезвычайно
далеко и что для облаков это выглядело слишком прочным, твердым.
Затем эта полоса опять пропала у меня из виду, когда мы поплыли
широкими и длинными каналами-протоками между более высокими островами, на
которых густо росли деревья. Их корни свисали в воду, чернота которой
контрастировала с желтизной щитовидных листьев. Вода имела цвет нефрита.
Мухи кекри тучами кружили в жарком полуденном воздухе, их сине-зеленые
тела отливали металлическим блеском.
Появились другие туземцы, взявшиеся толкать лодку дальше. Некоторые
плыли в стоячей воде и ловили живую пищу, а иногда швыряли внутрь челна
болотных рачков и амфибий. Никто не давал ничего поесть. Я была в слишком
большом напряжении, чтобы продолжать беспокоиться насчет этого.
Я подумала, что если они таким же образом взяли нас с собой и лишили
сознания, то мы могли находиться в сотнях зери от Ремонде. А если это было
так и если мы сейчас окажемся на свободе, то куда же нам тогда двигаться
дальше?
Кругом протоки и промоины среди ила. Монотонность плоского
болотистого пейзажа угнетала. Всю вторую половину дня мы провели в
дремоте. Солнце находилось слева у меня за спиной. Лодка ползла дальше на
север, где постоянно росло темное, грязного вида пятно, пока я не смогла
разглядеть множество островов, поросших кустарником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199