Я удерживала на нем свой взгляд и старалась
не обращать внимания на бездонную пропасть под собой. Из-под его ног
срывались вниз камни.
Скалу облепили лоскутья бурого, наполовину растаявшего снега, вокруг
этих мест она была темной от сырости. Я снова протянула Марику руку, и
когда он изо всех сил вцепился в нее, вытянула его на разрушенную дорогу.
- Наверное, самое худшее у нас позади? - Он так сильно наклонился над
пропастью, что мне едва не стало дурно, и посмотрел вниз. - Похоже на то.
Жаль, что ваши друзья - варвары не дали нам с собой каната.
- В следующий раз попробую им об этом напомнить.
Один из характерных для него недоверчивых взглядов сменила
нерешительная улыбка.
После этого трещины в дороге стали реже, и иногда мы уже могли идти
не друг за другом, а почти рядом. Солнце собиралось опуститься за
видневшимися на юге и западе горами, еще являвшимися частью Стены Мира.
Воздух на перевале был сильно разрежен. Когда же мы спустились ниже,
появилось впечатление, что нас окружало море кислорода. Здесь также было
теплее. Наш спуск происходил в то время, которое в Пустоши является зимой,
в Южной земле, однако, еще считается осенью.
Похожие на шахматную доску поля пропали из виду, когда мы спустились
еще ниже. Последние сохранившиеся участки дороги исчезали в отрогах на
границе гор и равнины. По скалистым склонам текли ручьи, здесь росли
мох-трава и бурый кустарник, на ветвях которого висели голубые съедобные
ягоды. Марик с помощью трута, кресала и огромного терпения получил огонь,
а когда костер разгорелся, мы съели последнюю пищу, какую нам дали с собой
варвары.
Я подумала, что завтра еще рано будет разыскивать другую дорогу;
просто на расстоянии другого перехода должна находиться какая-нибудь
телестре.
- Я первой встану на караул, - сказала я. - А следующим будешь ты
Марик, согласен?
- Да. - У него уже закрывались глаза, несмотря на то, что он старался
не уснуть.
Я уменьшили огонь. Они завернулись в свои одеяла. Мы устроили свой
лагерь в низине между холмов, защищавшей нас от ветра и большого холода.
Солнце уже садилось.
Некоторое время я прохаживалась кругом, чтобы прогнать сон,
начинавший подбираться ко мне, смотрела на последние золотые отблески
солнца на заснеженных вершинах и водяных завесов водопадов.

- Кристи!
Я испуганно села, силой вырванная из крепкого сна. Меня ослепил яркий
свет, который, казалось, исходил не от какого-то определенного источника.
Я плохо видела окружающее.
- Что? Что случилось?
- Он сбежал, - крикнул мальчик, - он заступил после меня на караул, а
потом исчез...
Я встала на колени, смочила инеем руки протерла ими лицо, чтобы
почувствовать холод и окончательно проснуться. Глаза побаливали.
Преодолев ночную одеревенелость рук и ног, я встала, покачиваясь на
ноги. От костра осталась лишь небольшая кучка золы. Мешки были раскрыты,
по траве валялись разбросанные обрывки тканей. Одного мешка не было.
- Он забрал себе все, что только мог унести. - Я почувствовала
сильное желание убить Блейза н'ри н'сут Медуэнина. У нас осталась только
одежда, что была на нас, и одеяла, в которых мы спали и больше ничего.
Однако... он оставил нам харуры и парализатор. "Но только потому, что
это мы не сняли с себя перед сном", - подумала я.
- У него и трут с кресалом. - Марик плакал, не скрывая этого, но не
из-за вещей.
Я сказала:
- Такова надежность наемника. Он ушел, чтобы кратчайшим путем попасть
к СуБаннасен.


ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

18. ШИРИЯ-ШЕНИН
С горных вершин скатывались ревущие ручьи, несшие с собой настолько
холодную воду, что она ломила зубы, что от нее белела кожа и что она как
огонь обжигала потрескавшиеся на ней обмороженные места.
Есть было нечего.
Горные отроги Стены Мира совершенно голые. Болота и озера делали
долины непроходимыми. На холмах между появлявшимися скальными
образованиями росла скудная бурая мох-трава. Мы с Мариком шли, взяв друг
друга под руку, чтобы удерживаться таким образом на ногах. На гребне
одного холма мы остановились. Мальчик упал на колени и прислонился к серой
каменной глыбе.
Я посмотрела, прищурив глаза, в небо. Утренние сумерки с закрывавшими
небо облаками рассеивались и обещали ясный, полный голубизны день; на
западе были видны звезды. Сверкая золотом и белизной, с обеих сторон к
небу вздымались горы, тогда как предгорья все еще были окутаны утренней
дымкой. Высоко над моей головой кружили кур-рашаку. Их резкие крики слабо
доносились сюда. Я не представляла себе, в какой местности мы находились,
я знала только, что нам нужно было придерживаться направления, в котором
проходил перевал, лежащий позади нас.
У меня болели все кости, вспухли руки и ноги, я испытывала страх.
Голод ощущался болью под ребрами. "Насколько же велика та тяжелая травма,
какую я получила при всех этих странствиях? - подумала я. - А как же
аширен? Но ведь ортеанцы очень выносливы, разве нет?"
Земля, влажная под моими почти ничего не ощущавшими руками, стала
чужой. Холодный воздух звенел. Мне подумалось, что странной формы холмы
могли бы подняться, и тут только поняла, что упала; горы могли бы сбросить
свои оболочки, и мы сгинули бы навеки.
- Всадники! - сказал Марик и прислушался с повернутой в сторону
головой. Голос его звучал почему-то необычно высоко. - Они движутся в нашу
сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199